На этот раз она произнесла его имя тише, и её голос дрогнул.

Он открыл глаза и посмотрел на неё.

— Отправлено из Колорадо, — сказал он, и она опустила глаза на посылку. — Хочешь, я открою?

Она обняла себя руками и вцепилась в плечи, как Шерил, защищаясь. При этом она не отводила взгляда от посылки.

— Феб...

— Открой её, — прошептала она.

Он открыл и вытащил из пузырчатого конверта нечто, аккуратно завёрнутое и заклеенное в несколько слоев обёрточной бумаги. Он разорвал бумагу, следя, чтобы под пальцами она осталась, и увидел рамку. Внутри находилась фотография Феб с мужчиной, которого он видел только мёртвым на снимках с места преступления. Высокий, темноволосый и голубоглазый, привлекательный. Они стояли за барной стойкой, и Феб обнимала его за пояс обеими руками, прижавшись к его боку. Он крепко обнимал её одной рукой за плечи, прижимая к себе. Она откинула голову назад, её длинные волосы рассыпались поверх его руки и по её спине, она прижималась губами куда-то между его челюстью и ухом и при этом улыбалась. Мужчина тоже улыбался, открыто и широко, глядя прямо в камеру. У него было такое выражение лица, будто он держит в объятьях всё, что ему нужно.

По стеклу чёрным маркером было написано: «Для тебя».

У Колта скрутило желудок, а кровь закипела. Он перевернул рамку и положил её лицом вниз на столешницу.

Подняв глаза на Феб, он увидел, что она не отрываясь смотрит на рамку.

— Тебе не нужно смотреть на это, малыш, — мягко сказал он.

Она покачала головой, но сказала:

— Я знаю, что там. Бутч держал эту рамку у себя на тумбочке. Она была там до того, как я переехала к нему, и я оставила её там, когда ушла.

— Фебрари...

Всё также глядя на рамку, она перебила его, прошептав:

— Он хранил её.

— Феб...

— Он хранил её, — повторила она.

Колт отвёл рукой её волосы и положил ладонь ей на шею, сжав пальцы, и она подняла на него глаза. Её лицо побледнело от боли и растерянности.

— Малыш, — тихо сказал он.