Я пришла в себя уже сидя в машине, и это не было такси. Моя шуба небрежно наброшена мне на плечи – видимо, Ахмед захватил её в гардеробе. Слева от меня Розалинда, за рулём – Ахмед. Майкла здесь нет.

– Послушайте! Куда вы меня везёте?

– Заткнись! – шипит Розалинда. Я не выдерживаю соблазна и исполняю, наконец, свою мечту – вцепляюсь ей в волосы. Злая училка визжит и хватает меня за руку. Я не отпускаю её шевелюру, но Ахмед останавливает машину и приходит на помощь к Розалинде. Вдвоём они одолевают меня, опрокидывают на сиденье лицом вниз и выворачивают руки за спину. Не проходит и полминуты, как мои запястья скованы наручниками. Я делаю несколько непроизвольных движений, тщетно пытаюсь освободиться, чувствую, что сталь сильнее, а рукам очень больно, и начинаю приходить в себя.

– Что вы делаете?!

– Замолчи, не то я тебе заткну рот! – кричит Розалинда.

– Вы не имеете права! Я российская гражданка и хочу домой!

– Ты поедешь в Россию, когда тебе скажут, а до тех пор выполняй, что тебе говорят!

Я начинаю приходить в себя. Впервые с момента похищения в Москве мне убедительно напоминают, что я бесправная пленница. Надо успокоиться, не то мне действительно заткнут рот. Но как это возможно? Мы же не во дворце Абу-Салемов, а в столице демократического западного государства!

Машина притормаживает, передняя правая дверца открывается, и рядом с Ахмедом садится Махмуд.

– Кто такая была там, в ресторане – твоя подруга? – коротко спрашивает он. Я облизываю губы, лихорадочно продумывая, как отвечать. Детектора лжи при Махмуде нет, и уличить меня он не сможет.

– Да, это моя школьная подруга! – нагло заявляю я. – Она отдыхает в Брюсселе!

– Анна лжёт! – вопит Розалинда. – Они сначала обращались одна к другой на «вы»!

Мне становится нехорошо. Розалинда знает русский язык? Нет, иначе она уже сказала бы Махмуду, как Надя мне представилась. Видимо, злая училка расслышала ту часть моего разговора с Надей, которая проходила на французском языке.

– Девочка, кончай врать! – раздражённо произносит Махмуд. – Всё равно ты скажешь правду! Если не сейчас, то минут через десять, и тогда тебе будет очень больно!

– Вы не имеете права! Отпустите меня!

Вместо ответа Махмуд делает короткое движение, и мою левую щёку обжигает оплеуха. Я вздрагиваю и застываю в шоке: меня никто ещё не бил… даже в московском СИЗО… Я вдруг начинаю чувствовать себя беспомощной и раздавленной, закованной в наручники перед тремя людьми хрупкой девчонкой, каждый из которых сильнее меня и готов причинить мне боль. Все мысли из головы разбегаются прочь. Остаётся только позорный страх перед болью, которую мне пообещали. Какая же я дура! Почему я не попросила Надю, как только увидела её, сразу увезти меня в Москву?!