Светлый фон

– В Москве.

На самом деле, в Подольске, но об этом я узнала не так давно и ещё не успела внести поправку в паспорт.

– Где ты живёшь?

– В Париже.

Правда, большую часть жизни я провела в Москве, а сейчас нахожусь в какой-то южной стране.

– В каком банке у тебя счёт?

– В Лионском Кредите.

На самом деле, там только небольшая часть моих денег.

– Каковы логин и пароль для вхождения в твой счёт через Интернет?

Называю, правда, неуверенно: пароль я недавно сменила. Ахмед озабоченно смотрит на экран, но не произносит ни слова. Махмуд говорит что-то по-арабски Ахмеду, тот коротко отвечает, кивает и выходит в коридор. Махмуд весело смеётся, снимает с меня датчики полиграфа и освобождает руки.

– Ты хорошая подруга! А рабыня из тебя тоже получится хорошая, да?

Я ничего не отвечаю. Из мыслей не выходит другое: вот сейчас Ахмед попытается войти в мой банковский счёт…

– Эй, куколка! А ведь твоя подруга подвела тебя! Из-за неё ты сейчас потеряешь свои деньги! Хочешь прикончить её? На, стреляй! – Махмуд вынимает из кармана пистолет и суёт мне в руку. Я презрительно улыбаюсь, поднимаю ствол вверх и нажимаю на спусковой крючок. Пистолет громко бахает, из дула вырывается крошечное облачко пламени, но потолок цел. Теперь моя очередь посмеяться:

– Махмуд, не считай меня дурой! Я знала, что ты мне дашь пистолет с холостыми патронами! Зачем это – поиграть хочешь, но боишься, что выстрелю в тебя? Трус!

Выражение на физиономии Махмуда резко меняется, он вырывает пистолет из моей руки и швыряет на пол. Затем снова надевает мне на запястья браслеты цепей, застёгивает их туго и бьёт меня по лицу. Я отворачиваюсь, но пощёчины сыплются градом. Я чувствую во рту привкус крови. Из коридора доносятся приближающиеся шаги, и Махмуд перестаёт бить меня.

– Ладно, сучка! – сквозь зубы цедит он. – Потом разберёмся!

В помещение входит Ахмед. У него озабоченный вид. Он что-то говорит Махмуду, они обмениваются репликами, а затем хозяин обращается ко мне:

– У тебя что – так мало денег на счету?

– Почему мало? Восемь миллионов евро.

– А почему мы не можем перевести их на свой счёт?