Или он просто верит в это. Но мой Ник, мой Николай — не холодный. Он не бесчувственный. Он думает о своих жертвах каждый раз, когда ложится в постель рядом со мной.
Я чувствую напряжение в его большом теле, когда он прижимается ко мне в темноте.
В те ночи, когда он так близко, я знаю, что его мучает внутри.
В такие ночи я могу показать, как сильно забочусь о нём.
Моя рука гладит его девиз на груди. «Смерть — милосердие».
— Ты всё ещё веришь в это? — спрашиваю я.
Лаская, его рука гладит мою, и он прижимает мою ладонь к сердцу.
— Впервые в жизни я не уверен в этом.
Этот ответ радует меня. Ник так долго жил с этим, что нынешняя его неуверенность мне нравится. Значит, его взгляд на мир меняется. Значит, он совсем не то существо, которое из него сделали.
Я скольжу рукой по его груди и ласкаю сосок, дразня его. Я хочу поиграть с его телом.
— Ты устал? — спрашиваю я с хрипловатой дрожью в голосе, вызванной отнюдь не сонливостью.
Я слышу его мягкий свет в темноте:
— Почему ты спрашиваешь?
— Думаю, мы могли бы опробовать нашу новую кровать.
Я прикусываю губу и двигаюсь рукой вниз, по его животу, к его члену. Боже, как же я люблю секс с Ником. Это всегда смесь грубых движений и бесконечной нежности, каждый раз новая и прекрасная.
— Так ты не устала?
Он всегда так волнуется обо мне. Будто я хрупкий цветок. Сегодняшний день был изнуряющим из-за переезда, но я чувствую, как здесь, в постели, мои силы возвращаются.
Мы начинаем нашу новую жизнь вместе.