Несмотря на это, он по-прежнему с отвращением относился к тому, чем занимался. Он всей душой ненавидел каждую секунду жизни в
Хейвен громко вздохнула, звук отдался эхом от стен просторной студии. Поднявшись на ноги, она отодвинула стул назад и принялась ходить туда-сюда перед холстом. Кармин счел прекрасным дерево, которое она нарисовала, однако по виду Хейвен он понял, что она была недовольна своей работой. Она добавила пару мазков на ствол дерева, после чего оттенила некоторые листья желтой краской, и, отложив кисточку, сделала шаг назад. Внимательно изучая свою работу, она наклонила голову, словно картина могла измениться, если посмотреть на нее под другим углом.
Едва слышно усмехнувшись, Кармин направился к Хейвен. Она напряглась, почувствовав позади себя движение, и, сделав глубокий вдох, вновь расслабилась.
– Как давно ты наблюдаешь?
– Некоторое время, – ответил Кармин, опуская ладони на ее бедра. Он притянул ее к себе спиной и, наклонившись, провел носом по ее шее. – Как ты узнала, что это я?
– Я почувствовала твой запах, – беспечно ответила Хейвен.
Кармин нахмурился.
– Хочешь сказать, что от меня воняет?
Хейвен рассмеялась и пихнула Кармина локтем, разворачиваясь к нему лицом.
– Конечно же, нет. Ты же знаешь, что от тебя вкусно пахнет.
– Да, знаю, – он усмехнулся. – Чертовым солнечным светом, да?
Хейвен закатила глаза.
– Не переусердствуй.
– Хм, почему бы и нет? – притянув ее еще ближе, он прижал ее к себе. – Мне всегда нравилось
Покраснев, Хейвен развернулась к своей работе.
– Значит, дерево, да? – спросил он. – Красиво.
– Ужасно, – ответила Хейвен, вновь наклоняя голову и изучая картину. – Ты так не думаешь?
– Дерево как дерево. Что с ним не так?