– Не знаю, – сказала Хейвен. – Чего-то не хватает. Оно не похоже на то дерево, разве нет?

– На какое? – спросил Кармин. – На белое древо Гондора? На гремучую, блять, иву? На то, с которого Ева сорвала яблоко?

– На дерево в Дуранте, – сказала Хейвен, теряя терпение. – Ты даже не узнал его, поэтому оно явно не удалось.

– Это дерево, tesoro. У него есть ствол, листья, желуди. По-моему, оно идеально.

– У него нет желудей, – возразила Хейвен. – Это клен. Неужели он похож на дуб? Они же совсем разные.

Кармин вздохнул. Откуда ему было знать?

– Хейвен, детка, ты могла бы сказать мне, что это дерево Джошуа, и я бы согласился, потому что не вижу между ними никакой разницы.

Раздраженно вздохнув, Хейвен перевела взгляд на Кармина.

– И это мне говорит человек, который почти час выбирал рождественскую елку?

– Что я могу сказать? Я привередлив, не отрицаю. Но не все обладают такой памятью, как ты. Увидев что-то, ты можешь это изобразить, словно воспоминание запечатлено в твоем разуме. Я же, в свою очередь, из всех зеленых растений различаю только те, что курю.

– Ты об этом? – спросила Хейвен, беря кисточку. Обмакнув ее в контейнер с зеленой краской, она быстро нарисовала в углу холста контур листа марихуаны.

Кармин рассмеялся.

– Да, об этом, но не следовало этого делать. Теперь твоей работе пиздец.

Хейвен раздосадовано покачала головой, опуская кисточку в контейнер с грязной водой.

– Это неважно, Кармин. Там и без того был пиздец.

Кармин ошарашено уставился на нее.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что там и без того был…

– Боже, tesoro, это запрещенный прием! – перебил он ее, не позволяя повторить сказанное. – Ты знаешь, как это на меня влияет?