Неожиданно он резко развернулся, проделав это настолько стремительно и быстро, что Инга не успела убрать руку. И он этим воспользовался, крепко, но осторожно ухватив ее кисть. Сжал ее пальцы. А у Инги, словно в ответ на это движение, сердце в груди вдруг сжалось. Не от боли. А от темного синего взгляда, полного чего-то настолько глубокого и мутного, словно она с разбегу бухнулась с головой болото. И сейчас тонула, путаясь в водорослях и трясине, захлебывалась, погружалась все глубже.

Только дна в этих глазах не было.

И тут Нестор заговорил. Заговорил очень низким, но странно глубоким и ровным голосом, от чего по коже Инги прошла дрожь:

– Мой отец умер в горах, когда мне было около двух. Я его не помню. Когда мне было где-то шесть, я увидел, как моя мать убивает моего брата, которого только что родила. Тогда я этого не понял, конечно. Мне объяснила бабка. В десять – я впервые убил человека: любовника матери, который насиловал и избивал ее. Бабка признала меня неуправляемым и ушла в горы. Мать арестовали и, признав сумасшедшей, закрыли в больнице. Там она и умерла. В четырнадцать психологи интерната впервые признали меня социопатом, поскольку я убил котенка, которого не сумел вылечить и записали в секцию биатлона для реабилитации. В армии меня признали подходящим для особых заданий и тренировали в спецподразделении. Снайпером. Я участвовал в локальных конфликтах. После увольнения устранял цели, намеченные заказчиками.

Он замолчал, продолжая буравить ее этим темным и неподъемным взглядом. А у Инги в ушах шумело, и сердце билось через раз. На коже выступила испарина. Холодная. Почти ледяная, заставляя все ее тело промерзать до косточек. Воздух был настолько плотным, что она не могла им дышать.

– И еще – я мольфар. Как и все в моем роду, – добавил Нестор после нескольких секунд обоюдного молчания. – Не знаю, как строят отношения. Но знаю о тебе практически все. Теперь и ты знаешь обо мне. Я тебе доверяю. Но не вижу смысла подвергать риску там, где могу защитить.

Сказав все это, Нестор прошел мимо нее и, достав овощи для салата, принялся их мыть. Так просто. Будто ничего и не было. И вся эта информация, эти слова, содержащийся в них смысл – были самыми обычными. Не стоящими особого внимания, эмоций или размышлений. Просто краткое изложение биографии.

А Инга стояла в шаге от него полностью раздавленная. Размозженная этими словами. И отчаянно пыталась собрать ошметки своего разума и души хоть в какую-то удовлетворительную кучку, чтобы попытаться как-то дальше дышать, двигаться и жить дальше. После этих секунд.