Нестору же, кажется, было комфортно и в полной тишине, как и обычно. Да и не чуралась ни она его, ни он ее. Тишина не мешала им то и дело касаться друг друга. Тем более не служила помехой Нестору, если он вдруг с силой обнимал ее, обхватывая руками так, что Инга пошевелиться не могла. И они оба застывали: она – уткнувшись ему в шею, а он буквально вжимал свое лицо в ее волосы, кожу. И дышал настолько глубоко, с такой жадностью вдыхал ее запах, что у Инги по коже дрожь шла.

Хотя и нельзя сказать, что Инга совсем молчала. Ей позвонила мама, так что говорить пришлось, хочешь или нет. Не зря, видимо, все-таки ходят эти истории про «материнское сердце и чутье»: что-то ее мать почувствовала. И голос у нее был очень напряженным, когда она интересовалась делами Инги, выясняя, как дочь провела день рождения.

– Нормально, мам. Тихо, – лукавя, ответила Инга, сомневаясь, что стоит упоминать о своем срыве и попытке покончить с собой.

Прошло и прошло. Хотя, при первом же звуке маминого голоса, стыд за свой порыв и намерение, понимание, какую боль она могла причинить родным людям, накинулись на нее с новой силой. Чтобы справиться с этим, Инга протянула свободную руку и переплела свои пальцы с пальцами Нестора. Он удивленно глянул, но ничего не сказал и ладонь не забрал, наоборот, крепче сжал руку Инги.

– Тихо? – зачем-то переспросила мама. – Это хорошо. Хорошо. Иногда нужна передышка. И тишина. – Чувствовалось, что она очень беспокоится, но не хочет лишний раз это показывать. – А сейчас, что делаешь?

– Ужинаем, мам, – ни секунды не задумавшись, ответила Инга.

Потом появилась мысль, что может не стоило упоминать о компании? Но Инга ее быстро отбросила. Если она собирается строить отношения с этим мужчиной, то ей вряд ли удастся его скрывать от родителей. Да и не хотела она Нестора прятать ни от кого. Конечно, он и сам мог не особо жаждать общаться с ее родней, но так или иначе, упоминать о нем и рассказывать Инга собиралась. Даже если это пока все, что он ей позволит.

И, разумеется, мама тут же уловила мысль:

– У тебя гости? – кажется, она даже обрадовалась.

– В каком-то смысле, – уклончиво ответила Инга, с некоторым напряжением вглядываясь в синие глаза Нестора. Но ничего в них не видела, кроме абсолютного спокойствия. – Гость, – еще менее уверенно поправила она маму. Хоть эта характеристика и не казалась ей верной для Нестора.

Ну, какой он гость? Он для нее… Он…

В голове вертелись только те слова, которые сам Нестор казал сегодня относительно Инги – он всё. Просто всё в ее жизни теперь. Так уж сложилось и вышло.