Мама ее неуверенность уловила но, наверное, истолковала по своему:

– Хорошо, празднуйте тогда, не буду вам мешать, – даже с воодушевлением, быстро «свернула» она разговор. – Я завтра позвоню. Мы тебя любим.

– И я вас, – ответила Инга уже гудкам в трубке.

Отложила телефон в сторону, махнув головой, когда Нестор с некоторой долей вопроса приподнял бровь, словно бы интересуясь: «все ли нормально?». И вернулась к своему бульону с салатом.

После ужина была ванна. Разумеется. Как это она могла даже подумать, что Нестор исключит этот момент из своего «ритуала»? Хорошо, что хоть поесть дал сперва.

Правда, по большому счету, Ингу это не напрягло. Разве что самую малость. И купаться хотелось, и просто, сейчас она относилась ко всему с позиции не «пленницы», а полноценного партнера действа, влияющего на события. Ну, пытающегося это делать настолько, насколько Нестор был готов позволить.

К тому же, ванны, как «посудины» у Инги не имелось в наличие. И она с чистой совестью затащила Нестора в душевую кабинку вместе с собой. Он хочет ее мыть, заботясь таким образом? На здоровье, ей даже очень приятно. Но и Инга имела желание таким же способом позаботиться о нем. Показать, что и он для нее так же важен методом самого Нестора. Ну и еще не позволить забыть своему любимому, что намерена добиваться равноправия в заботе и решениях.

Это оказался интересный опыт. И пусть в том, что Нестор моет ее после близости уже не было ничего странного или непривычного, наоборот, Инге были очень приятны его касания. Тем более что Нестор очень старался помнить о мягкости, это чувствовалось. Она бы даже рискнула сказать, что в его прикосновениях к ней появилась некоторая трепетность. Конечно же, за всей силой, волей и настойчивостью, которые никуда не делись. Просто у нее было много опыта, чтобы отметить тонкие нюансы изменений. А вот ее стремление обмыть его, подарить и Нестору это удовольствие простых нежных прикосновений и заботы, столкнулось с проблемой: он был к подобному не готов. С недоумением и даже какой-то настороженностью воспринимал любое ее касание. То и дело перехватывал руку Инги, пытаясь перенаправить акцент вновь на нее, ее кожу намылить пеной, провести рукой по ее телу. Словно бы не мог поверить, что и о нем могут и хотят заботиться, воспринимая ее действия как нечто запредельное и не нормальное.

В какой-то степени это расстраивало Ингу. В какой-то – забавляло. Но она упорно пресекала все старания Нестора сместить «ударения» на нее и снова, и снова настойчиво пыталась помыть его самого так же, как он мыл Ингу недавно. Даже когда этот упрямец попытался использовать отвлекающий маневр и принялся целовать ее (что само по себе все еще поражало Ингу, эта его попытка не просто «проглотить» ее посредством давления рта, а настоящее старание быть ласковым, с поправками на индивидуальность), она не поддалась. Да, Инга ответила на поцелуй Нестора. Да, ей очень понравилось. Но она все равно упрямо продолжала водить мочалкой по его животу и груди. И даже, немного в отместку, чтоб показать, что может использовать подобные приемы, оторвалась от его рта и прошлась губами по шее, подбородку Нестора. Собрала языком капли воды с его кожи, чувствуя внутреннюю дрожь от его взгляда и резкого звука короткого выдоха, который вырвался у Нестора от этого ее поступка.