- Я согласна с вами, мисс Дэвис, - неожиданно произнесла Одетт, поднимаясь со стула, - счастье

измеряется далеко не деньгами. Но оно зависит от них, как бы порой нам не казалось иначе, - её

властный взгляд в эту самую секунду напомнил ей Дарена. Та же холодность и отстраненность. Те же

манеры держаться. – В любом случае, - продолжала она, - я просто не в силах что-либо сделать. По

нашему с вами договору, единственно важным условием является наличие у вас фиксированного

заработка. Я могла бы принять во внимание смягчающие обстоятельства, если бы ваша семья не

держалась только лишь на вас. Но ведь, насколько мне известно, рядом с вами нет мужчины, верно?

Жениха, мужа? Адель, как и вам, нужно сильное плечо, которое могло бы гарантировать ей ту

поддержку, которую не всегда способна дать мать. Скажите, Эбигейл, в вашей жизни есть мужчина, который мог бы за вас поручиться? Который мог бы стать для Адель отцом?

Эбби в оцепенении застыла, понимая, что только что потеряла свой последний шанс хоть как-то

убедить Одетт в неправильности своего решения. Но что она могла ответить? «Да, Одетт! Да! Он у

меня есть!» - она могла выкрикивать это, могла топать ногами, размахивать руками, да хоть

вытанцовывать перед ней, но разве от этого ложь смогла бы стать правдой? Эбигейл ощутила, как в

груди мгновенно потяжелело, а дыхания перестало хватать даже на один ничтожный вдох, словно

легкие чем-то безвыходно передавило. Она лишь открывала и закрывала рот, понимая, что не может

озвучить очевидное, но и солгать тоже не имеет сил. Сдерживать слезы внутри теперь стало совсем

невыносимо, поэтому они бесконтрольно покатились вниз.

- Мисс Дэвис? – Терпеливо переспросила Одетт, пристально заглядывая ей в глаза. – Рядом с девочкой