Вот это поворот. Более ненормальных… Погодите-ка… Это же очевидно — я нравлюсь британцу. По-настоящему нравлюсь. Черт подери! Все же яснее ясного.

От изумления даже рот открыла. Потопталась на месте, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в одну общую кучу.

Надо же. Может, поэтому грек так бесился по поводу моих дружеских отношений с Тео? Хотя эротические танцы в пьяном угаре и страстные поцелуи с британцем, простой дружбой точно не назовешь…

Нелепость какая. Не может же Клио ревновать… Или может?

— Блядь, как вы меня достали, — произнесла в сердцах, ощипывая ни в чем неповинный куст.

— Эм… Я подозревал нечто подобное, — до смерти напугал меня Тео, выглянувший из-за живой изгороди.

Сглотнула от испуга и молча прошла мимо британца.

Он тихо рассмеялся, проследив за мной взглядом.

Надо быть поосторожнее — и у кустов уши есть…

У меня колотились руки, когда набирала на телефоне заветный номер с чикагским кодом. В конце концов, наблюдающий за мной Тео, поднялся и, приблизившись к столу, за которым я сидела, сам нажал необходимую комбинацию цифр. Мы находились в кабинете Клио. Операция еще не завершилась, но заглянувшая полчаса назад медсестра, сказала, что состояние грека стабильно. Это мало обрадовало британца, но он держался молодцом. Я даже завидовала ему немного — такое умение владеть своими эмоциями не каждому дано.

В трубке щелкнуло. Повисла небольшая пауза и раздались гудки. Один, два, три…

Взглянула на Тео, неожиданно смутившись его присутствия. Это такой личный момент, — разговор с матерью, — что даже неловко стало. Отвернулась. Воспитанный и проницательный британец тихо покинул кабинет, прикрыв за собой дверь. Думаю, он все равно подслушивал.

Опасно ведь для них — мало ли чего я наговорю. Может, попрошу Ханну обратиться в какую службу серьезную или…

— Алло!

Я задохнулась: горло так сжалось, что голова закружилась.

— Я слушаю, говорите… — абсолютно спокойный и сдержанный тон самого родного на свете человека.

Вот когда начинаешь ценить то, что у тебя есть. Действительно, когда потеряешь…

— Мама… — выдохнула я, наконец, и слезы сами покатились по щекам. — Мама, это я… Летти… Лена…

Молчание затянулось. Страшно испугавшись, что Тео перепутал цифры или, быть может, это вовсе не Ханна, стиснула трубку до побелевших костяшек.

— Девочка моя! — так громко выкрикнула мама, что я вздрогнула и накатило облегчение, вмиг сбросив с плеч груз последних месяцев. — Как ты? Я… Мне звонил мистер Кавьяр… Он спас тебя? Помог? Боже, когда я увижу тебя, родная? Эти похороны…