Хуррам едва не возразил, что и отец не жалует свою Салиху, об этом известно всему дворцу, не только зенану. А еще хотелось спросить, кто же пожаловался — Кандагари Махал? В душе всколыхнулась ненависть к молодой жене.

Хуррам проявил мудрость — не стал отвечать отцу на такое замечание, склонился еще ниже:

— Как прикажете, ваше величество.

И было непонятно, что именно он имеет в виду — отъезд в Лахор или невнимание к Кандагари Махал.

Через два дня молодая пара должна была отъезжать в Лахор. Места благословенные, но это не роскошный дворец в Красном Форте Агры и не зенан падишаха. В Лахоре была сокровищница Моголов, однако это провинция, очень далекая от двора. В Лахоре до бегства в Аллахабад долго жил сам Джехангир, ожидая благоволения своего отца падишаха Акбара. Но никто не понимал причин внезапной почетной ссылки нынешнего наследника престола. У Хуррама не было соперников среди братьев — Хосров слеп, Парваз никчемен, Шахрияр слишком мал. И сам Хуррам не давал поводов для опалы — он не поднимал бунт и не напоминал о своем будущем правлении, чтобы отец мог заподозрить его в желании захватить престол силой.

А причина была совсем не в очереди на престол, а в женской хитрости.

Кандагари Махал действительно сделала такую глупость — она нашла способ намекнуть падишаху на невнимание со стороны принца и то, что он переписывается с Арджуманд Бегум. И сделала она это самым неразумным способом — попросив замолвить за нее словечко свою подругу по несчастью — агачи падишаха Салиху Бану. Ее падишах все же изредка посещал.

Салиха рассудила по-своему: Кандагари хоть и жена принца, но слишком знатна, чтобы ей приказывать. В зенане пока не забыли, что она внучка шаха Аббаса, Владыки мира, и старшая жена у своего мужа, в то время как сама Салиха всего лишь ханская дочь и девятнадцатая супруга. Джехангир назвал Салиху агачи — главной женой — прямо на свадьбе, но это лишь слова. В зенане полно женщин, которые не намерены подчиняться ханской дочери. Ни вдовствующие королевы вроде Рукии, Джодхи или Салимы, ни даже сестры падишаха, как Ханзада, не обращались к агачи за разрешениями, они жили как раньше, словно новой главной жены и нет в гареме.

У Салихи хватило ума не объявлять войну, которую выиграть она не могла. Но и такая союзница, как Кандагари, пусть знатная и стоящая по происхождению выше агачи, но нерешительная, ей тоже не нужна, это не союзница, а камень на ногах. Салиха замолвила словечко мужу во время одного из редких визитов в ее спальню. Падишах принял решение и… принц увозил свою принцессу в Лахор.