— Когда это принц тебе предложил? Снова письма?

— Не только, принц Хуррам купил все, что я продавала на мина-базаре. Не одной Мехрун-Ниссе торговать удачно.

— Тогда вам стоит поторопиться, пока у падишаха хорошее настроение. Только на тетушку не рассчитывай, она думает лишь о себе.

Гияз-Бек хорошо знал свою дочь, Мехрун-Ниссе было теперь не до племянницы и ее замужества, она старалась затмить все, что до тех пор видел Хиндустан. Заново влюбленный падишах был готов жениться немедленно, но его невеста возразила:

— Ваше величество, мне нужны два месяца на подготовку.

Вскоре стало ясно, что только два месяца, потому что у Мехрун-Ниссы многое готово, иначе она ни за что не успела бы.

Счастливая женщина достала из сундуков, которые после приезда из Бардхамана даже не распаковала, тончайшие ткани из Варанаси. Этот город на Ганге славился своими шелками, тонкими настолько, что казались сотканными из воздуха. Шелка были вышиты не менее искусными вышивальщицами по ее собственным рисункам.

Для своего свадебного наряда Мехрун-Нисса выбрала алый цвет — цвет победы. Прозрачный алый шелк, золото, бриллианты и жемчуга окутывали всю Мехрун-Ниссу, однако, не скрывая ни красоты ее лица, ни прелести стройной, несмотря на годы, фигуры.

Она прекрасно понимала, какое впечатление произведет на мужчин и своего мужа, ходила по краю, еще чуть — и наряд покажется совсем неприличным. Но сказался безупречный вкус Мехрун-Ниссы, который позже прославился в веках, она сумела не переступить грань, оставшись безумно привлекательной и достаточно целомудренной.

Ладили крутилась вокруг своей мачехи, без конца всплескивая руками от восторга:

— Вы самая красивая женщина на свете!

— Правда? — в сотый раз приподнимала брови Мехрун-Нисса, словно никогда не слышала таких слов или сама не знала об этом.

Арджуманд наблюдала за тетушкой со вздохом — когда придет ее черед? И вдруг поняла, что вовсе не хочет даже на один вечер становиться вот такой игрушкой для любования, украшением свадебного пира. Пусть бы их с Хуррамом свадьба состоялась тихо-тихо, так даже лучше, они столько лет ждали, что теперь стыдно красоваться перед всеми.

От падишаха принесли очередные дары. Ладили бросилась разглядывать их. Ожерелье, браслеты на руки и ноги с огромными изумрудами. Мехрун-Нисса поморщилась:

— Сказала же: только красные камни в золоте! Или просто бриллианты.

— А я не люблю алмазы, они бесцветные, — объявила Ладили, прикладывая к себе украшение для волос.

— Глупости! — оборвала ее мачеха. — Сколько раз тебе говорить, что самые роскошные камни бесцветные, они сверкают ярче остальных.