Все в саду было украшено цветами и драгоценностями, на дорожках расстелены дорогие ткани, чтобы падишах не ступил на землю, повешено множество светильников, чтобы ни один уголок не остался в темноте, если пиршество затянется надолго. Огромный навес-пандал, сооруженный по обычаю для брачной церемонии, тоже украшали гирлянды цветов и драгоценности самого разного цвета, размера и качества. У гостей должны были разбегаться глаза.

Пиршественный стол ни в чем не уступал прошлогоднему, и золотую посуду гости тоже унесли с собой. Но на сей раз они были осторожны и старались спрятать хотя бы кубки, пока слуги снова не наполнили их, и блюда поменьше, пока слуги не принесли новую еду.

Но это все не касалось Арджуманд и Хуррама, они сидели, словно во сне, с трепетом дожидаясь одного — когда же наконец их оставят одних.

Когда такая минута настала, влюбленные даже не поверили своему счастью.

Служанки помогали Арджуманд снять украшения и свадебный наряд, чтобы предстать перед мужем во всей естественной красе, а она все не верила, что долгое ожидание закончилось, они муж и жена и больше никто и ничто не встанет между ними. И вдруг подумала, что совершенно не знает, как себя вести! Оставалось следовать совету королевы Рукии: слушать свое тело и мужа.

Служанки помогли раздеться Хурраму, на что Арджуманд старалась не смотреть, поинтересовались, не помочь ли ему или невесте.

— Нет, уходите. Мы хотим остаться одни.

Арджуманд дрожала, как тонкий стебелек на ветру.

— Почему ты боишься?

Губы мужа нежно коснулись ее обнаженного соска, сначала одного, потом другого…

— Я боюсь тебе не понравиться, — прошептала Арджуманд.

— Ты само совершенство. — Хуррам откинул ее волосы с плеч и стал ласково гладить ее тело. — У кого еще такая высокая красивая грудь?.. Тонкая талия… крутые бедра… стройные ноги… нежная шея и трепетное сердечко, которое готово выскочить из груди от страха?

Своими прикосновениями и ласками он заставил Арджуманд выгнуться дугой навстречу его рукам.

А затем стал целовать. Его губы легко коснулись груди, живота, запретного места… Арджуманд уже дрожала от нетерпения. Хуррам вернулся к груди и вдруг поцеловал крепко, почти впившись в сосок, одновременно наваливаясь сверху…

Арджуманд ахнула и…

Было ли больно? Наверное, но страсть пересилила эту боль. Зато потом Арджуманд вознеслась вместе с любимым к небесам. Такого блаженства она не испытывала никогда в жизни. Теперь Арджуманд понимала слова поэтов о том, что любовь самое большое блаженство в жизни.

Обессиленные, они лежали, тяжело дыша. Счастье было таким огромным, что затопило собой весь мир…