— Так, — моргнув, сказал Щеров. — Вообще-то я имел в виду не совсем это. Кстати, откуда ты взяла, что там будет зрелище?

— Как ты учил, сопоставила факты. Братец приехал в Москву с Лариной и торчит у нее в гостинице — это раз. Послал на фиг своего Огнева — это два. Взвился как ошпаренный, когда я о даче заговорила, — это три. Заказал продукты в Народном Контроле, хотя к его услугам если не лучшие, то очень неплохие столичные ресторации — это четыре. Из этого можно предположить, что братец мой задумал вечерок типа «гранд-интим», с эротической кухней и прочими ништяками. Это в его духе. А где такой вечерок устраивать, как не на даче? Ведь не в номере же, запершись, пайку ведомственную хавать — это как-то совсем уж не комильфо… Хотелось бы, чтобы в разгар веселья явился Огнев и закатил что-нибудь этакое… Приятный сюрприз для братца, и для Лариной тоже. Как я полагаю, Никитушка не откровенничал с нею о своих астических наклонностях… Но даже если я что-то не так вычислила и товарищ Огнев поцелует замок у пустой дачи, большой беды не будет. Еще что-нибудь придумаем.

— С тобой на пару мы покорим весь мир! — воскликнул Шеров. — Теперь давай немного подредактируем текст и…

— У-же! — сказала Таня, качая головой.

— Что? — не понял Шеров.

— Звоночек уже имел место.

— Зачем же ты сама? Он ведь мог узнать тебя по голосу.

— А кто сказал, что я сама? Архимеда, попросила.

— Отсюда?

— Зачем отсюда? Снабдила двушками и отправила к автомату на углу…

Через полчаса Шеров вошел в гостиную, где Таня, лежа на диване, смотрела по видику какой-то боевик с мордобоем.

— Интересно? — спросил он.

— Не-а, — ответила Таня, посмотрела на него и ахнула. Он был одет в драный ватник, из-под которого выглядывала тельняшка.

— Ты что, Папик?

— Да вот, тряхнуть стариной захотелось, — смущенно сказал он и протянул ей байковые бабские панталоны.

После сеанса, завершившегося усталыми и недолгими аплодисментами, киношников вывели через боковой вход. Таня не стала дожидаться назначенного ей автомобиля, а пешком прошла через ворота и очутилась на Красной Площади. По пути никто не остановил ее — видимо, охрана интересовалась только входящими.

Сразу же за коротким мостиком ее обнял и, подняв с земли, закружил Никита.

— Ну что, комиссарша, как оно?

— Волнительно, — усмехнулась она. — Но с чувством глубокого удовлетворения.

Никита подозрительно глянул на нее.