– А он-то живой? – спросил Платон.

– Слава богу, живой! – отозвался Щеглов и вернулся к главному: – Рабы в шахте соль ломали, а потом доверенные люди Полякова вывозили её через болото в солеварню и заливали водой. Дальше всё у них выглядело совершенно легально. И что самое печальное, я ведь мог в этом деле разобраться гораздо раньше. За десять лет я трижды бывал на солеварне Бунича, но ничто меня там не насторожило.

Подвижное лицо исправника выражало крайнюю досаду. Тот явно винил себя в чужих грехах. Но это уж было совсем несправедливо!

– Ну что вы, Пётр Петрович! Когда вы сюда приехали, их предприятие десятилетиями процветало, все концы давно были спрятаны, – заметил Платон.

– Всё придумал ещё отец Бунича, – подтвердил исправник, – тот очень хотел женить своего сына на вашей матушке, но ваш дед рассудил иначе. Потом в Солите и Хвастовичах хозяева долго отсутствовали, а управляющие были людьми приезжими и ничего о старой шахте не знали. Ну а, чтобы окончательно обезопасить себя, преступники много лет пугали местный народ болотами. Сначала нескольких мужиков утопили, а потом уже только слухи поддерживали. Я и сам верил в эти россказни и, признаюсь, даже не поверил своим глазам, когда увидел, как смело Бунич скачет прямо на болота.

– Вы следили за ним?

– После его внезапного и подозрительного отъезда из Хвастовичей, я решил установить слежку за Буничем, а пока начать с солеварни. Дождался приезда Татаринова, передал ему с рук на руки княгиню, а сам отправился с обыском. Как я и рассчитывал, работники к вечеру разошлись по домам. На воротах висел замок, ну да мне не впервой. Я коня бросил и стал с замком возиться, а тут вдруг меня будто что-то толкнуло, ведь я своего Терека не привязал. Не дай бог, конь испугается чего да убежит. Смотрю, мой Терек из корыта возле колодца воду пьет. Меня аж испарина пробила: вода-то ведь солёная, заморю коня. Кинулся я к нему, хочу оттащить, а он к воде тянется – жарко. Тут я эту воду сам зачерпнул и попробовал, а она вкусная и совсем не соленая. Обычная колодезная вода! Честно сказать, я сразу-то и не сообразил что к чему. Стал вспоминать, может, у Бунича колодец с рассолом внутри есть? Но, насколько я помнил, там ничего подобного не наблюдалось. Кинулся я замок вскрывать. Зашёл внутрь, смотрю: никаких колодцев, лишь печи ещё тёплые, да готовая соль в сусеки засыпана.

– Тогда-то вы и поняли?

Щеглов в раздражении хлопнул себя по колену.

– Понял, конечно! Сложил два факта: в чьём имении расположена соляная шахта и перспективу рождения «наследника». Да что толку – ничего сделать я уже не успел. С болота послышался топот копыт, я выглянул в окошко – смотрю, Бунич мчится, а у меня дверь открыта, и конь во дворе остался. Вот, думаю, сейчас скандал разразится. Однако Бунич по-другому решил – развернулся и поскакал обратно. Я пока до коня добежал, негодяй уже далеко был. Остальное вы знаете.