Несколько офицеров, в том числе Овсянников, подошли к окошку губернаторской машины, потому что Голубович сидел еще, покуривая очередную сигарету и не собирался бросать ее лишь наполовину выкуренной, – офицеры подошли и откозыряли.

Выслушав доклады о полной готовности, Голубович спросил:

– Все, блин, информированы, что руководство операцией переходит, на хрен, ко мне лично? Все, блин, знают?

– Так точно, – прозвучало. – Так точно… Так точно… Так точно…

– Вопросы, блин?

– Разрешите, товарищ губернатор? – сунулся вперед молодой полковник из приезжих.

– Господин губернатор, на хрен, – буркнул внутренний голос, делая акцент на слове «господин». – Нашел, блин, товарища себе…

– Господин губернатор, блин! Господин! Понял? – пролаял Голубович из окна машины.

У полковника чуть поднялась верхняя губа, словно бы он собрался сейчас харкнуть Голубовичу в рожу.

– Так точно, господин губернатор… Вопрос – разрешите вскрыть Узел специального назначения? Ни из Питера, ни из Москвы нет указаний, говорят: решайте сами на месте. Начальник УФСБ запрашивал по своим каналам, и тоже указаний нет, – полковник оглянулся на Овсянникова, словно ища поддержки.

– Так точно, Иван Сергеевич, – подтвердил Овсянников, тем самым, назвав губернатора по имени-отчеству, показывая остальным, насколько он короток с хозяином области и вообще еще неизвестно, кто тут, в области, настоящий хозяин. – Из Москвы указаний нет. Вам решать. Если последует ваше прямое распоряжение, мы войдем.

Голубович и не подозревал, остальные офицеры не видели, а мы вам можем сообщить, что умничка Овсянников даже не думал звонить по поводу проникновения на Узел – еще чего, проявлять такую дикую инициативу! Карьеру ему подобные мелочи уже не могли спасти, но этого Вадим Овсянников еще не знал и надеялся. А посмотреть, что там такое, на Узле, вход в который был запрещен даже ему, ужасно хотелось.

Голубович выплюнул чинарик, открыл дверцу машины и вышел, ступив босыми ногами на траву. Повисла пауза. Не все еще здесь понимали до этого момента, что губернатор совершенно голый, с болтающимися гениталиями, и увидели Ваньку нашего во всей красе только теперь.

– Ну, че, блин, я даю прямое распоряжение. Давай!.. А ты сиди здесь, – обернулся он к Хелен. – Безотлучно. – Хлопнул дверцей: – Ну, пошли, блин. Зассали… Сами не можете, на хрен, решение принять…

– Ссыкуны… – сказал внутренний голос.

– Ссыкуны, блин, – согласился Голубович.

Возле ворот Узла явился кислородный резак, зашипело на стальных петлях голубое пламя, ворота под напором солдатских плеч с грохотом упали внутрь бывшего монастыря. И тут же БМД – вы помните, дорогие мои? это Боевая Машина Десанта, – а это танк «Клим Ворошилов», очень серьезная была машина в сороковых годах, – проломив стену, въехала на территорию Узла через каких-нибудь метров двадцать от уже упавших ворот. Входить так входить, не правда ли?