— Так может, действительно, надо чуть шире толковать понятие свободы. Чтобы не растягивать совесть?

— Вот, а ты еще Коэльо не читаешь! У него там чуть не в каждой книге, если супружеская пара, то оба изменщики, но живут при этом дружно. Правда, иногда случаются эксцессы, но такие, что в реальной жизни маловероятны.

— Лен, жизнь отличается от романов… Я согласна, что близкие люди могут давать друг другу определенную степень свободы. Если установки заранее обговорены, то и «левак» в открытую, наверное, возможен. Но опять же, не надо забывать, что Коэльо писал все больше о Европе. А там, как ни крути, жизнь другая. И отношение к супружеской верности-неверности у парижского сценариста и нашего водителя маршрутки не может быть одинаковым.

— Ты среди нашей богемы не вращалась. Московская, судя по всему, мало чем отличается от парижской. Думаю, у нас нравы даже посвободнее будут. Ты была в Европе?.. Вот. А я была. Несколько раз. Но процент богемы действительно слишком мал от всего количества людей. И Францию, и Россию в основном населяют не сценаристы, а водители маршруток. Которым свобода в отношениях противопоказана в принципе. Да и зачем она им? Не в коня корм. Представь себе: вот идет пивное брюхо, волосатые ноги, опухшая рожа. Супруга примерно такая же. Такой мужик, вырвавшись «на свободу», первым делом что сделает? Конечно, найдет старых друзей — разведенных или неженатых — и надерется с ними. Утром проснется в полицейском участке, и хорошо, если не избитый или сам кого не избил. А если не надерется, то снимет «телку». Причем в лучшем случае мотивация будет такая — «смена впечатлений». Надоел хлеб, хочу пироженку. Чуйства, лябоффь? Не смешите мои сандалии… с грязными носками под ними. И спасибо, если потом не придется лечиться от какой-нибудь гадости. И жену лечить. А самый прикол будет, если «телка» через месяц этаким бонусом заявит, что залетела, а денег у нее нет… Другая крайность — богатые бездельники. Вот уж у кого свободы выше крыши, а что с ней делать — многие просто не понимают.

— Это как у Мураками в его «Меланхолии», где перейдены все мыслимые и немыслимые линии. В первую очередь по причине безделья и нищеты духа.

— Оля. Я прочитала ВСЕГО Мураками, ты ничего не путаешь? Нет у него такого романа!

— Так ты говоришь, видимо, о том, который Харуки? А я о том, который Рю. Однофамилец.

— Ты же не читаешь современную литературу?

— Очень мало. Но кое-что листаю. От скандальной или модной прозы иногда не могу удержаться.

— Это в очередной раз доказывает, что ты, Оля, где-то в глубине души довольно богемная девушка.