«Дом на побережье огромного океана! Он наш с тобой! Как ты и хотела! Мы часто выходим в океан под парусом! У нас есть большая собака, пушистая и смешная! У нее есть будка, но она все время проводит в доме и не желает слезать с твоей кровати! Мы попали на самый настоящий рок-концерт, где все кричат, танцуют, а музыка такая громкая, что я ничего кроме нее не слышу!»

Нина чувствовала, как затрепетало сердце Тори скрытое равнодушным выражением лица.

«Нами никто не командует!» – продолжал шепот – «И никто не запирает меня, я всегда рядом с тобой! Мы делаем все, что только вздумается! Мы с тобой свободны, Тори! Мы скоро будем свободны!»

Блеск восторга в глазах Тори Нина бы никогда не спутала ни с чем другим. Тори живо представляла себе видение Нины, как если бы оно было ее собственным. Но Нина боялась признать, что вместе с радостью она чувствовала грусть, тонкими нитями обвивавшая видение точно в плотный нерушимый кокон.

«Я не могу», – прошептала Тори.

Нина опешила. Слова Тори, или вернее сказать мысли, обрушились на Нину, как смертоносная снежная лавина: неожиданно, разрушительно, беспощадно.

– Я не понимаю, – прошептала Нина, боясь ошибиться в своем главном даре – чтении мыслей.

«Посмотри на меня!» – молился шепот. Одинокая слеза медленно скатилась на подушку.

– Но я помогу тебе! Я всегда буду рядом! И не я одна! В той жизни много людей, которые будут ухаживать за тобой! – Нина говорила наперебой, как автоматная очередь, но сильнее аргумент от этого не стал.

На минуту Тори задумалась, но вовсе не из-за того, что слова Нины переубедили ее. Она давно приняла решение для себя, вот только никогда не говорила о нем подруге.

«Нина, а в той новой жизни я могу ходить?» – спросила Тори.

Нина не хотела отвечать, зная, к чему ведет Тори, но и позволить себе солгать другу она тоже не могла! Нина неуверенно покачала головой.

«А я могу говорить?»

И снова сердце Нины сжалось в тиски. За что она так? Тори, пожалуйста, остановись! Хватит! Не заставляй отвечать! Эти вопросы нечестные! Но твердый взгляд Тори не позволял уйти от ответа. И Нине пришлось снова подчиниться. Она покачала головой.

Тори видела, как на глазах подруги навернулись слезы, но она не могла иначе. Нина должна понять, что жить в настолько больном и измученном теле не скрасится никакой заботой и вниманием. Тори смело смотрит правде в глаза и безжалостно топит в ней людей. Теперь Нина возненавидела ее прямоту, хотя именно она привила ей это качество разговорами о том, что не стоит стыдиться реальных фактов: я – убийца, ты – инвалид. И никаких притворств. Теперь Нина ненавидела саму себя за такие слова.