Нина видела чуть глубже Марка. Не последнюю роль в их отношениях сыграл поступок Роберта двадцатипятилетней давности, осознанный и вызвавший раскаяние в ту же секунду свершения. Роберт и сам не подозревал, насколько им руководило чувство вины и стыда в дружбе с Эриком.

– А вот – Рудольф, – Марк перешел к следующей жертве анализа.

Нина перевела взгляд на мужчину, которого в компании расценивали, как самого рассудительного и сдержанного. Рудольф беседовал с Абелем и Левием, и мягко обнимал жену за талию – хоть постер для семейного магазина делай.

– Рудольф, – повторил Марк. – Наш религиозный праведник. Ты в курсе, что он построил церковь в квартале дяди? А еще он регулярно жертвует приходам кучи денег, а на воскресных мессах сидит в первых рядах и поет гимны наизусть. Он спонсирует группу религиозных исследователей в университете богословия. Он даже пост держит каждый год. Примерный семьянин, из кожи вон лезущий, чтобы доказать свою праведность.

– Какой же у него секрет? – спросила Нина, уже знающая ответ наперед. Но ей безумно хотелось услышать это из уст Марка. Она испытывала ощущение чего-то вероломного, ехидного от того, что Марк рассказывает о негативных аспектах характеров друзей.

– Лицемерие, – отрезал Марк. – И по мне так он хуже нас всех! Как только появляются угрозы ему, его семье, его личному комфорту – он первым берется за нож и кромсает всех без разбору. Ты скажешь, что это естественно – инстинкт самосохранения, защита семьи и тому подобное. Все бы так, если бы не одно но: Рудольф – любитель диалогов и взвешенных решений, теряет свою невозмутимость и забывает о слове божьем лишь при намеке на малейший вред его персоне и комфорту. Он даже обсуждать ничего не будет, а просто пристрелит, и дело с концом. Но такой подход не касается других: компании, бизнеса, друзей. Там он готов жертвовать другими. Ты знаешь, что они с Дэсом ведут счет количества убитых? Угадай, кто лидирует!

– Дэсмонд, – ответила Нина, не задумываясь.

– А угадай, кто идет следом? Наш праведный святоша!

И снова Марк точно прочел мысли Нины. Она любила Рудольфа и его милую семью, но их наигранность на публику и чрезмерная лесть отравляли воздух ядовитыми испарениями. Весь клан Рудольфа и Абеля – настоящее средоточие иезуитов. Гибкие моральные принципы и индивидуальный подход к личным моральным решениям – вот, что царило в их семействе. Попытки Рудольфа искупить свои грехи пожертвованиями огромных размеров казались отчаянными и безнадежными, потому что их не хватит богу, чтобы забыть о беспочвенных и необоснованных актах агрессии, которыми злоупотребляла его семья ради спасения своего уюта.