– Трудное время, – перебила Стелла и рассерженно подумала о Кэтлин. – Я знаю.

– Хочешь немного? – Стюарт подтолкнул к ней мороженое.

Стелла похлопала его по руке:

– Спасибо тебе.

– Это всего лишь холодный пудинг, милая, – отозвался Стюарт, но кончики его ушей покраснели.

Глава 18

Глава 18

Стелла надеялась на спокойное утро и какое-то время для размышлений перед встречей с Джейми. Ее до сих пор мутило от откровения, что «проклятие Манро» имеет столь долгую историю.

Она понимала, что бесполезно было думать о прошлых событиях в такой перспективе, но казалось, что дурные вести уже давно следуют по пятам за семьей Манро, а его предок попал в такую мрачную историю, что ему пришлось изменить свою фамилию ради того, чтобы спастись. Это осознание задержало ее вчера в пабе после ухода журналистки. Ей также было очень жаль Джесси – особенно потому, что ее храбрость оказалась бессильной. Она стоически встретила свой страх и боль, но все равно умерла.

Не имело значения, насколько смелым человеком вы были. Неважно, что вы причитали и плакали либо мило улыбались, – вашему телу было все равно. Вы могли все делать правильно и предпринимать любые меры предосторожности, но ваше тело все равно могло в любой момент предать вас.

В то время как Бен, Роб и Кэтлин вели беззаботную студенческую жизнь, посещая лекции и отправляясь в походы по местным барам, писали эссе до раннего утра и устраивали костюмированные вечеринки после успешной сдачи экзаменов, Стелле было все труднее совершать поездки от родительского дома до университета. У нее постоянно звенело в ушах, а информация, которую она так жаждала получить, как будто проходила через ее сознание, не находя никакого пристанища. Она стала засыпать во время учебы. А потом в поезде, на лекциях и даже дома за обеденным столом, рывком возвращаясь к действительности и наблюдая, как ее родители обмениваются встревоженными взглядами. Все происходило так постепенно, что она не могла точно определить, когда «слабая усталость и затрудненное дыхание» превратились в полный упадок сил. Когда странное аритмичное биение в груди стало ее постоянным спутником, а головокружение наступало не только при подъеме по лестнице.

Лежа на кровати в теплом, затемненном помещении кардиологической рентгеноскопии, с тихим гулом аппаратуры и гелевой смазкой на груди, Стелла не чувствовала себя испуганной. После перенесенной в детстве операции на сердце и почти волшебного исправления сопутствующих дефектов, все остальное казалось незначительным. Судьба не могла быть настолько жестокой.