Его губы выдавали напряжение.

— Саша…

— Я знаю. — Я повернулась обратно к раковине и взяла губку. — Я знаю, что происходит, — продолжила я, вытирая посуду. — Я знаю, что Анжела и девушка из Фредерика умерли ужасной смертью. Я знаю, что эта женщина, Лиз, мучилась самым ужасным образом. Неважно, сделал ли это подражатель Жениха или тот, кто работал с ним десять лет назад. Они все умерли страшными смертями.

— Стоп, — тихо сказал Коул.

Перевернув миску, я подставила ее под струю воды и продолжила.

— И я знаю, что кто бы это ни был, он придет за мной. Я знаю. — В горле пересохло. — А может и нет. Может, он делает это просто потому…

— Саша.

— Потому что мне удалось сбежать. — Мой голос дрогнул, когда я взяла другую миску. — Может, это наказание. Возможно…

— Стоп, — повторил Коул, подойдя ближе. — Остановись и посмотри на меня.

— Детка…

Медленно выдохнув, я сосредоточилась на миске. Кажется, на нее налипла семечка? Я снова начала тереть.

— Я почти закончила и потом пойду собираться…

Коул потянулся мимо меня и выключил воду. Затем он забрал губку у меня из рук и бросил ее в раковину.

— Эти миски уже и так чистые.

Я все смотрела на посуду. Он был прав. Они были уже достаточно чистыми. Мои руки остановились у края раковины.

Коул повернул меня к себе. Двумя пальцами подняв мой подбородок, он заглянул мне в глаза.

— Это не наказание.

В горле засел огромный ком.

— Нет?

— Нет.