Она начинает болтать, как обычно, и я обрываю ее:
– Знаю. Всё в порядке, спасибо.
Мы останавливаемся, и я смотрю на нее, зная, что намерения у нее самые благие. Но я не могу говорить о нем. Не говорила и не буду.
Аманда снимает шапочку и распахивает свою мантию, овевая себя волнами жаркого воздуха. Я понимаю, что она хочет сказать что-то еще, поэтому жду ее слов.
– В каком-то смысле жаль, что нам не суждено было подружиться, – говорит она. – Мне кажется, это было бы забавно.
Я все еще гадаю, как бы обернулись события, если б в тот день, во время ориентационного собрания, я не познакомилась с Джеммой. Может быть, если б я сначала встретила Аманду, то все еще играла бы в эту игру. Может быть, с ней мне было бы легче быть собой…
– Кстати, – произносит она с внезапной застенчивостью и понижает голос. – Я верно догадалась об
Я не разговаривала с Хейлом уже несколько месяцев. Должно быть, она замечает озадаченное выражение моего лица.
– Я как-то раз увидела вас в комнате отдыха ассистентов. Решила, что это тайна, поэтому никому не сказала. Но я просто не могла не сказать тебе. Потому что я была права.
Я улыбаюсь ей.
– Да, Аманда, ты была права.
– Что ж, – говорит она, вздыхая и всматриваясь в толпу, – мне нужно найти Бекку и Эбигейл. Хорошего тебе лета. Я имею в виду – жизни. Хорошей тебе жизни.
– Тебе тоже, – откликаюсь я и смотрю, как она уходит прочь, полная уверенности и спокойствия.
* * *
Я встречаюсь с Руби, Джоном, Халедом и Джеммой возле дерева. Халед заключает меня в объятия, заодно сгребая и Джемму.
– Готовы? – спрашивает Руби. Мы все смотрим на нее. Каким-то образом она снова стала сильной. Как будто смерть Макса заново подключила ее к миру, напомнив, что нужно жить. Она достает из сумки фотографию в рамке и ставит между корнями.
Все смотрят на фото – то, которое мы сделали в День Выпускника. Лицо Макса – лицо студента старшего курса Хоторн-колледжа – навеки застыло во времени.
– Хороший снимок, – говорит Халед. – На самом деле я рад, что на нем нет Денизы. Ты была права, Джем.
Джемма качает головой.