Быть может, первая возможность за все время их отношений, высказать, что кипит на душе. Даже если и то, что ей можно в вину вменить, тоже имелось.

— Ничего, — хохотнул Шуст не менее язвительно. — Я за обоих подписался! Это тоже считается. А ты… деньги взяла, девочка моя золотая, и теперь тебе долг мне свой до конца жизни отдавать…

— Чем, интересно, в твоем понимании?! — буркнула сквозь зубы, пытаясь от его ладоней увернуться, слишком сильно манила теплом его кожа, а и так ведь с коленей своих не отпускает.

— Своей любовью, о которой так часто мне в последние дни рассказывала, Тала. Я ведь ничего не забыл, — у него хватило наглости ухмыльнуться так, что ей захотелось боднуть Шустова головой.

Глядишь, дернется и о стол затылком ударится. Может, и на него амнезия свалится?!

А Шустов захохотал откровенно, будто понял ее кровожадный замысел. Намотал пряди на кулак, крепче Талу около себя фиксируя. Подождите-ка… Это и она теперь Шустова, выходит? На это намекал, говоря о паспортах?

— Тала, такой твой взгляд даже меня пугать начинает… дракончик мой яростный, — ну ведь специально поддевает!

— Прекрати! — сорвалась, не зная, чего больше хочется, кинуться на него, чтобы поколотить, или зацеловать эти смеющиеся губы, жар и нежность, жадность которых не смогла забыть и память потеряв.

Попыталась голову убрать из-под его ладоней, высвободить локоны. Никто не пустил, разумеется.

— Вот выпадут все волосы — посмотрю, захочешь ли ты меня такую возле себя гадкую и некрасивую видеть. Или также быстро развод оформишь, — пробурчала вообще по-детски обиженно, будто провоцируя, самым страшным для себя допекая ведь. Не потерей волос, его уходом.

Словно бы Денис в чем-то виноват, или из-за него в голове и груди полная мешанина эмоций, боли, страха, любви… и снова ужаса!

Хотя стоп… Ну, как бы и его вклад немал, разве нет?

А Шуст вдруг пуще прежнего на себя ее дернул, сгребая волосы Талы в пригоршни. Запрокинул ее голову, навис над лицом, рот над ее губами. Бешенство в прищуренных глазах плещется. Какое-то необъяснимо безумное буйство, от которого у нее холодеет в позвоночнике, в животе все сжимается, начав пульсировать, подкатывает к горлу комом… Только от страха ли?

— Никакого развода! У нас в семье это не рассматривается даже! — опять рявкнул. Так и оглохнуть недолго. — А выпадут волосы — и я побреюсь налысо, будем ходить одинаковые, чудо мое, раз тебя это так напрягает! — пророкотал ей в самые губы, округлившиеся от шока.

И тут же таким жестким, словно злым, поцелуем впился, что Тала захлебнулась воздухом и этим буйствующим безумием Дениса…