Москва, июнь 2016 года

Самойлов надел штаны и посмотрел на Лизу. Она так и сидела, не шевелясь, как будто оцепенела. Он взял свою рубашку и набросил ей на плечи, но Лиза даже не посмотрела на него.

- Тебе надо лечь. - Макс неловко дотронулся до ее руки.

Пальцы Лизы были настолько холодными, что он не сдержался и потихоньку сжал ее ладонь. Лиза непонимающе взглянула на их руки, словно вообще не могла сообразить, что происходит и зачем.

- Пойдем. – Самойлов помог ей встать и, обняв за плечи, повел в другую комнату.

Когда он отбросил одеяло с постели, Лиза послушно села. Она молчала, и Макс не мог понять, хорошо это или плохо. То, что она больше не плакала, его успокаивало, но ее безропотное подчинение всем его действиям вызывало тревогу.

- Прости за… за то что все так получилось, - сипло проговорила она, кутаясь в мужскую рубашку. – Я правда хотела, но потом…

- Я не должен был на тебя орать.

Макс сел рядом. Он все еще не слишком хорошо понимал, что же случилось, но теперь, когда ярость поутихла, жалел, что набросился на нее. Стоило для начала хотя бы выяснить, что же случилось.

- Ложись. - Он отодвинул одеяло еще дальше. – Завтра поговорим.

- Мне хотелось… - Она не двинулась с места. Только губы едва заметно шевелились. - А потом… я могла думать только о том, что будет больно. Мне стало страшно…

Максимилиан смотрел на нее и ничего не говорил. Лицо его стало совсем мрачным, меж бровей пролегла складка. Догадка была быстрой и откровенно-неприятной. Если все так, как он подумал, то его поведение этим вечером… Он сделал глубокий вдох, затем выдохнул.

- Ты меня боишься?

- Н-нет, - запинаясь, ответила Лиза. Посмотрела на него и тут же опять опустила голову. – Только когда ты дотронулся до меня… когда стал…

- Это после того… после Братиславы? – видя, что говорить об этом ей неловко, спросил Макс. По тому, как Лиза сжалась, он понял, что прав, и посмурнел еще больше. – Тебе было очень больно тогда?

- Да, - едва слышно сказала она. – И до этого, когда мы… когда ты…

- Прости. - Макс сгреб Лизу в охапку и прижался губами к ее голове.

Действительно, ничего удивительного в том, что она стала бояться. Он всегда делал ей больно, Макс и сам это знал. Между ними никогда не было ничего хорошего. В отношениях с женщинами он в жизни не позволял себе ничего подобного, а вот с Лизой… Он не раз корил себя за то, что случилось в Братиславе. Он изнасиловал ее. Грубо, жестко, ведомый первобытной яростью и жестокостью.