- Я беременна.

***

Элине не спалось. Отчаянье то отступало, то накатывало с новой силой, вытесняя все остальные эмоции. Весь вечер она пыталась найти хоть какие-то ниточки, хоть какую-то возможность выйти на него. Но все попытки были безрезультатны, казалось, что человека, который был ей так нужен, просто не существует. Только Элина знала, что он есть, что он дышит одним с ней воздухом, смотрит на те же звезды, греется под тем же солнцем и, скорее всего, ходит по тем же улицам, что и она. Почему-то она не сомневалась, что Егор в Москве. Он слишком любил этот город, для того чтобы изменить ему. Какая ирония: он вообще не изменял любимым. И жене своей он бы тоже не изменил, если бы любил ее, да только не было там любви. Что угодно, но не любовь. И эта мысль доставляла Элине какое-то садистское, чисто женское удовлетворение.

У них почти не было общих знакомых, а те, что были, давно вычеркнули ее из списка своих контактов. Так же, как и она их. Потому что тогда Элине казалось, что ничего больше у них с Егором не будет, что это финиш, конец, предел, что больше их пути не пересекутся. Тогда ей в самом деле этого хотелось. Она с готовностью жгла мосты, самонадеянно полагая, что перелистнет и забудет, переступит и начнет новую жизнь. Она и начинала…

Все могло бы получиться, действительно могло бы. Дом, семья, дети, быт… Она представляла себя рядом с первым мужем и морщилась. Фальшивые визиты к родственникам раз в месяц, бокал сухого красного вина за обедом, футбольная секция для сына. А еще постные лица поддельных друзей, поездки на заграничные курорты ради дежурных отчетных фотографий и выверенная на несколько лет вперед действительность. Ей хватило года, чтобы понять, что легче сразу поставить на окна золотые решетки, чем медленно покрываться слоем благородной плесени. Вторая попытка тоже к хорошему не привела. Понимающий и обходительный мужчина за год брака так и не смог стать больше, чем просто «нормальный мужик». Элине хватило нескольких семейных сцен для того, чтобы объяснить супругу, что их прямые отныне параллельны. «Нормальный мужик» разозлился, потом взял себя в руки и попытался разобраться в причинах краха их семейной жизни, но наткнулся на абсолютное равнодушие и два собранных чемодана.

На какое-то время пережитого любовного приключения хватало, Элина почти не думала о Егоре. Но проходили дни, недели, и тоска, вроде бы незначительная, незаметная, разрасталась. И она вспоминала его. В ее жизни были мужчины: красивые, богатые, готовые дать ей многое, были и никудышные, простые, но она помнила только одного. Порой это раздражало, порой угнетало, порой просто злило, а порой заставляло ее чувствовать то самое странное, нежное, болью застрявшее в ребрах, скручивающее живот и делающее сильную женщину слабой. Время по-своему меняет людей, кого-то делает мудрее, кого-то богаче, у кого-то отбирает все, не давая ничего взамен. Элину же время научило жить с тем, что есть, и не пытаться подменить суррогатом то, что подменить невозможно. Она перестала искать спокойствие там, где его быть не может, ушла с головой в работу и забросила попытки построить семью на фундаменте из древесных опилок.