Зато услышала его вкрадчивый голос:

— Даша, лучше закрой дверь. Больше никаких сюрпризов.

Дверь я закрыла и сделала несколько шагов к кровати, когда меня внезапно поймали сзади руки Воронова и прижали к нему. Горячее дыхание опалило шею вместе с хриплым шепотом:

— Ну наконец-то ты! Я уже думал, что никогда тебя не дождусь!

Я тоже ждала этой минуты, чтобы оказаться с ним наедине, поэтому ощутила близость Андрея каждой клеточкой тела. И все же удивилась, прошептав, стараясь не потревожить ночь:

— Почему ты не в постели? Я же видела, как ты устал.

Мои ладони нашли его руки и накрыли.

— Я боялся уснуть один. Сегодня не только у меня был тяжелый день, но у тебя тоже, — ответил Воронов.

Он вдруг обнял меня крепче, коснулся губами моего затылка, затем виска, и сказал то, чего я от него совсем не ожидала:

— Спасибо за все, Дашка! Если бы не ты, мне бы пришлось несладко.

А вот с этим я не могла не согласиться, хотя горло и перехватило от такого признания.

— Ушам не верю. Неужели ты все-таки это признал, мистер Босс? Неужели я оказалась тебе полезна?

— Ты просто «оказалась», и этого достаточно. Ради тебя стоило вернуться в этот город. Поездка в Германию мне это хорошо доказала.

А вот от этого признания у меня замерло сердце и расцвела теплом душа. А под медленными и чувственными поцелуями в шею тело покрылось мурашками и зажглось огнем.

— Я так соскучился по тебе, ты даже не представляешь. Видел в пустой комнате, спать не мог, думал о тебе каждую минуту, а ты… — он на секунду прервался, чтобы подняться губами к щеке, — сначала забрала мое сердце, а затем собралась меня забыть. Моя жестокая, нежная ведьма!

— Андрей…

— Потом! Хватит с нас на сегодня. Сейчас я просто хочу чувствовать тебя рядом. Даже такой ледышке, как я, необходимо тепло.

— О, господи! — Я повернулась и прижалась к крепкой груди Андрея. Подняла руки на его голые, сильные плечи. Обняла за шею. — Не слушай меня! Я тоже скучала! Очень сильно!

— Знаю. Но хорошо бы в этом еще и убедиться.

Вот что отличает людей слова от людей дела, так это то, что последним всегда нужны доказательства. Но я была не против ему доказать что угодно. Вот прямо сейчас.