«Однако! – впервые за день дошло до Никиты. – А ведь сна-то сегодня не было!» Эта мысль не показалась вредной, поэтому он позволил ей развиваться дальше. «Или сон я все-таки видел, но забыл? Или, может быть, они снятся мне только в старом доме, в Лантерн? – гадал он. – Жаль, если на этом все закончится. Я буду скучать по старине Эдварду». Слово «скучать» определенно относилось к разряду запрещенных – оно столкнуло Никиту с ровных философских рельсов на опасный проселок, полный душевных травм.

Он судорожно завертел головой, пытаясь зацепиться глазами за что угодно, лишь бы переключить мозги. Но было поздно: предательское слово сломало его на скорую руку выстроенную защиту. Да, Никита отчаянно скучал. Скучал по родной душе.

«Жена от меня отказалась. Мать не поддержала. Про сына я, оказывается, вообще ничего не знаю, – заиграла у него в голове слезливая шарманка. – Новая подруга сбежала в последний момент. Друзья живут своей жизнью и работой». Перечень звучал чудовищно. «Эдвард, хоть ты меня не бросай! – взмолился он и сам себе ужаснулся. – Господи, что со мной?! О ком это я?! Придумал себе вымышленного друга, товарища по играм. Как маленький мальчик, которого никто не любит. Похоже, пора к психиатру».

Подошедшего официанта Никита встретил как спасителя.

Он от души поблагодарил рослого парня в длинном фартуке сразу за все: и за своевременное появление, и за художественно сервированные пластинки фуа-гра с тонкими гренками и кремом из мускатной тыквы:

– Большое спасибо! Друзья порекомендовали мне ваш ресторан. Вечером придется дать детальный отчет о том, что я ел на ланч – надо все хорошенько запомнить!

– Я вас понял, месье.

Лицо официанта осталось непроницаемым. Здесь видали и не таких чудаков.

На льняной салфетке было даже не вышито, а выткано в жаккардовом узоре название отеля – еще один милый штрих в солидном облике заведения.

Хорошая еда стала во всех отношениях спасением для Никиты – уже через несколько минут его физическое и моральное состояние пошло на поправку. Он совершенно серьезно отнесся к заданию, полученному от Дэна. И даже начал делать пометки на полях клетчатых листочков Изабель, чтобы вечером описать ланч во всех подробностях.

Официант вскоре вернулся с главным блюдом – форелью в тонкой панировке с тушеным цикорием. Никита снова принялся записывать – парень в длинном фартуке немного насторожился.

Ресторан был все еще полон народу, клиенты ожидали заказов, поэтому официант заторопился на кухню.

Десерт Никите принес уже шеф-повар собственной персоной.

– Все в порядке, месье? Вам понравился ланч? – осторожно поинтересовался он, ставя перед Никитой шоколадный бисквит с шариком мороженого, щедро посыпанного хрустящей шоколадной стружкой.