– Вы правы, Лев Вениаминович, – сказала она. – Я договорюсь с бабушкой.

– Вот и прекрасно! – обрадовался Академик. – Только обещайте, что не забудете про меня, когда вернетесь! У вас – мой драгоценный платок!

– Обещаю. Я теперь про вас никогда не забуду, – совершенно серьезно ответила Ольга.

– Желаю хорошей поездки, Оленька! – Витаминыч торжествовал, но очень деликатно. – А я, пока вы будете в отъезде, подниму старые связи. Глядишь, найдется человек, который сможет помочь вашему сыну с профессиональной, так сказать, ориентацией. Характер у него определенно есть – это уже немало. А вдруг окажется, что парень и правда талантливый? Пусть на него знающие люди посмотрят.

Ольга очень сердечно распрощалась с Академиком и взялась за дело. Важно было продвинуться как можно дальше, лишить себя пути к отступлению, пока не прошёл первый порыв.

Когда явился Алекс, она выбирала удобный рейс до Тулузы.

– Привет, мам! Я голодный! – заявил он, входя в гостиную.

Однако, увидев из-за спины Ольги расписание авиарейсов на экране ноутбука, парень подпрыгнул от восторга:

– Наконец-то! Мы едем к папе?

– Не мы, а я, – исключительно в воспитательных целях ответила Ольга. – Тебе надо заниматься.

Вначале Алекс обиделся:

– Так нечестно! Я тоже хочу посмотреть новый дом!

– Он не новый, а как раз очень старый, – заметила Ольга.

– Тем более надо посмотреть! – воскликнул Алекс, не давая матери увести разговор в сторону.

Заговаривать зубы он и сам прекрасно умел. Как сын своего отца, Алекс легко не сдавался:

– Ты же видишь, как много я занимаюсь? Видишь. Отдыхать человеку хоть иногда надо? Надо. Я этим летом еще никуда не ездил? Не ездил.

Это, кстати, была чистая правда. Из-за бесплодных споров по поводу поездки во Францию планирование летнего отдыха в семье Шереметевых было полностью провалено.

Для победного завершения дискуссии Алекс выбрал аргумент лирического характера:

– Мы семья? Семья. Значит, мы с тобой вместе едем к папе!

Он пристроился рядом      с матерью на диване и привалился к ее боку. Алекс любил так сидеть, когда был маленьким. С той лишь разницей, что теперь он смотрел на нее сверху вниз, а не упирался кудрявой головой ей в плечо.