К сожалению, оценить историю про поросят было некому: Николь помнила ее наизусть, а Изабель слушала только звук речи Эдварда, не вникая в слова. Она следила за движениями его губ и бровей, смотрела в беспокойные глаза и силилась понять, зачем она здесь и что заставляет этого странного англичанина, который представился как старый друг ее матери, говорить без умолку.

Наконец Николь решилась:

– Я должна сказать тебе кое-что, детка.

От многообещающего анонса в животе Изабель заерзало предчувствие. Она вопросительно посмотрела на мать, затем на Эдварда. Ей стало ясно, что сейчас произойдет, но мозг отказывался верить в это дикое предположение. Девушка откинулась на      спинку обманчиво неудобного с виду металлического стула и на всякий случай опустила глаза.

– Как Эдвард сказал вначале, мы с ним действительно познакомились очень давно и какое-то время… – Николь слегка замялась, но сделала над собой усилие и продолжила. – Какое-то время мы были близки. Потом мы расстались, а через несколько месяцев родилась ты. С тех пор мы с Эдвардом не встречались. До сегодняшнего дня он ни разу не видел тебя, даже в детстве. Так получилось, что сейчас судьба свела нас снова, и я решила… точнее, мы с Эдвардом поговорили… он настоял… и я подумала, что ты имеешь право узнать, наконец, правду. – Николь снова сделала паузу. – Изабель, это – Эдвард Уилсон, твой отец.

На длинной верхней губе и на морщинистом лбу Эдварда выступили капли пота.

Изабель подняла голову. Она изучающе смотрела на человека, который только что без позволения вошел в ее жизнь.

– Бонжур, Эдвард, – ровным голосом сказала она. – Рада познакомиться.

Устремленные на нее взгляды были полны ожидания.

– Согласитесь, все это довольно неожиданно, – продолжила Изабель после паузы. – Наверняка со временем у меня появится очень много вопросов и к вам, и к маме, но пока меня интересует только одно: где вы были все эти двадцать пять лет?

Эдвард потянулся за бутылкой. Дрожащей рукой он плеснул немного вина дамам, а остатки вылил в свой бокал, украсив поверхность стола постыдной лужей цвета бордо. Он сделал всего один глоток и поставил бокал на место. Пролитое вино уничтожило последний барьер. Эдвард водрузил локти на стол и прямо взглянул в глаза своей взрослой дочери.

– В двух словах и не скажешь, юная леди. Я потом тебе расскажу. Если ты мне позволишь.

Девушка перевела глаза на мать. Николь в ответ лишь беспомощно пожала плечами – признание отняло все ее силы. Изабель встала и подошла к окну. Отсюда, из гостиной на втором этаже, расположенной над антикварным салоном, был виден припаркованный во дворе синий кабриолет с поднятой по случаю непогоды парусиновой крышей и старинный парк за ажурной оградой через дорогу.