Глаза Батона стали мутными. «Ушел в себя, – подумала я, – буду завтра», – но даже не улыбнулась собственной шутке.

– Вполне может быть, – разрядил вдруг тишину Соловьев. – Вполне может быть. Но ты не расслабляйся. Соседи-то видели тебя, а не кого-то там еще, – ошарашил он меня вновь.

– Вот блин! – в сердцах брякнула я, – что такое «не везет», и как с ним бороться.

– А я тебе расскажу, как с «этим бороться» – передразнил меня Батон. – Посиди-ка ты пока голуба дома. А на всякий случай возьму-ка я с тебя подписку о невыезде. – резюмировал он.

– Хорошо, что не подписку о «невыходе из квартиры», – довольно опрометчиво ляпнула я.

– Действительно, жаль, что такая законом не предусмотрена, – с чувством сказал следователь. – Надо бы тебя запереть где-нибудь, чтоб неповадно было у оперов под носом рыскать.

– Значит, вы верите в мою невиновность, Олег Сергеевич? – обрадовалась я. – Ведь это же очевидно.

– Ну, если ты и виновна, то просто гениальна, как героиня Шерон Стоун в «Основном инстинкте», – сделал мне комплимент Соловьев. – Только она глупостей таких, как ты, не совершала, у нее все тип-топ было, – «загнал под плинтус» он меня снова. – Ладно уж, иди себе домой. Мужу обед вари. На вот, подпиши-ка здесь и здесь еще, – он мне какие-то бумаги.

– А могу я вас попросить об одной вещи? – спросила я.

– Ну что еще у тебя? – Устало отозвался он.