– Совсем рехнулся?! – пытаясь встать, прокричала я, привлекая к нам внимание посетителей кафе. Смирнов только сильнее стиснул меня в своих объятьях.

– Извини, я перегнул палку. Я не хотел обидеть тебя, просто разозлился, – виновато проговорил Индюк.

– Не хотел обидеть? Да ты только и делаешь, что обижаешь!

– Прости, Лер, правда…

– Пусти меня, – процедила я и снова попыталась встать. Дима удержал и резко поцеловал меня в затылок. Этого хватило, чтобы предательские мурашки побежали по телу, насмехаясь над моей напускной неприступностью. – Пусти!

– Только не уходи. Нам нужно выработать план, не забывай! – он разжал руки, и я тут же вскочила на ноги.

– Я общаюсь с тобой только потому, что хочу найти убийц отца, – напомнила я не столько ему, сколько себе. Смирнов молча кивнул, и я села на свой стул.

– Хорошо, Лер. Возможно, позже ты поменяешь свое мнение.

– Давай будем говорить о нашем деле. О нас даже говорить нечего, – отрезала я.

Впервые мне показалось, что я перегнула палку. Дима действительно сожалел, во всяком случае, изобразить так правдоподобно раскаяние, думаю, ему было не под силу. Я отвернулась от Смирнова и стала с интересом рассматривать огромные медные агрегаты, в которых в этом кафе держали пиво. На самом деле они мне были совсем неинтересны, но я боялась не выдержать виноватого Диминого взгляда. Мы долго молчали и, только когда принесли обед, наконец заговорили о деле. Видимо пряный аппетитный аромат смог разрядить напряжение между нами, а жуткий голод напомнил, что мы в одной лодке.

– Лера, чтобы понять, где именно искать манифест, нужно как следует подумать, куда Браге мог его запрятать. Ты говорила, что Клеменари… – Индюк замялся, смущенно посмотрел на меня и, поймав мой недовольный взгляд, исправился, – Клементинум состоит из нескольких построек. Расскажи подробнее про это место, чтобы я понимал, как и для чего все это соорудили твои религиозные фанатики.

– Не религиозные фанатики, а орден иезуитов, – вздохнула я. – Помнишь, что я тебе про них рассказывала?

– Да, Лер, я не совсем глуп, просто их фанатизм в религии говорит сам за себя.

– В некотором смысле ты прав. Иезуиты действительно убежденные католики. Так вот, в Чешском королевстве иезуиты появились в тысяча пятьсот пятьдесят шестом году. Их призвали в Прагу для усиления католицизма в Чехии. Иезуитам предстояло обратить в католическую веру на три четверти протестантскую страну. Только представь себе, какая работа!

– Да, важное занятие, – усмехнулся Индюк.

– Не мне объяснять тебе, что религия всегда была важным инструментом власти, – строго заметила я.