Мальчишка засиял как медный пятак, быстро уселся напротив, забрал пакет и просто вывалил все его содержимое на покрывало. Там были несколько коробочек конфет "Кедровый грильяж" с разными начинками из лесных ягод, еще какие-то конфеты, баночка варенья с шишками, пакет Иван-чая и металлическая статуэтка животного. Макс ее протянул мне со словами:

— У них в городе есть памятник "Счастью", мы к нему ездили. Он даже поет… Вот, привез вам маленькую копию "счастья".

Я не мог произнести ни слова… Молча взял статуэтку, как оказалось, волка, сидящего на постаменте с табличкой: Памятник Счастью "Щас спою…!".

— Мне безумно приятно, что ты вспомнил обо мне… У меня нет слов… Я поставлю волка на свой рабочий стол, чтобы он был всегда со мной рядом, а сладости мы съедим вместе. Идет?

Максимка радостно закивал и принялся складывать сладости обратно в пакет.

— Скажите, а когда вы с моей мамой поженитесь, у нее какая будет фамилия?

— Моя, — ответил, уже догадываясь о следующем вопросе.

— А у меня? — немного помедлив, Макс все же задал его.

— Я бы очень хотел, чтобы и ты носил такую же фамилию, но если ты думаешь иначе, настаивать не буду, — и пристально посмотрел на него, ожидая следующей реплики от ребенка, но так и не дождался.

Максимка закусил нижнюю губу и не произнес ни слова, усиленно о чем-то думая. Немного был удручен этим, но дергать его не стал. Пожелав спокойной ночи, ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Дни полетели своим чередом, неделя закончилась так быстро, что я даже не успел оглянуться. В пятницу созванивался с отцом, но разговора как такового не получилось. Он был с матерью и, судя по всему, они скандалили в очередной раз, я слышал ее возмущенные крики.

В воскресенье утром в Майами улетели Николай Сергеевич и Ребекка. И мы таки, наконец-то, перебрались обратно ко мне в квартиру. Макс, облюбовал себе комнату на первом этаже, Лера вернулась в нашу спальню. Сделка по продаже была назначена ровно через декелю в понедельник, а в выходные Валерия собирались организовывать поминки. И буквально спустя несколько дней они с сыном тоже улетали… Гнал от себя эту мысль, как мог, но она не давала мне спокойно думать, есть, спать, дышать… Словно раскаленный металл жгла меня изнутри.

С отцов все же получилось встретиться буквально за день до отъезда моей семьи. Он сам позвонил и пригласил на обед. Заходя в его любимый кабинет в ресторане, я заметил и тени, залегшие под глазами, и морщины, более четко проявившиеся на лбу, и общий изможденный вид.

— Неважно выглядишь, отец, — и пожал протянутую руку.