Верити крикнула ему что-то на тамильском.
Повар кивнул и ответил. Гвен ничего не поняла.
– Что он говорит? – спросила она.
– Ничего особенного. Просто подтверждает, что пожар потушен.
Все вокруг было покрыто пеплом. Гвен чувствовала будто он на ней везде – в волосах, на одежде.
– Хорошо, что ты меня разбудила, – сказала она, стряхивая с себя рассыпавшиеся в пыль сизые хлопья.
В темных глазах Верити стояли слезы.
– А как же иначе. Хью так много значит для меня. Я защищала бы его любой ценой.
Они вместе вернулись в дом. Гвен пошла наверх, в комнату Лоуренса, чтобы быть рядом с Хью. Глаза щипало от дыма, и она содрогалась от мысли, что могло бы случиться, если бы огонь не заметили так рано. Ее беспокоили не причиненные им разрушения – сыроварню можно привести в порядок, – а те, которые могли быть причинены. Она вытерла лицо. В комнату осторожно пробирался утренний свет. Гвен свернулась калачиком на кровати и погладила сына по щеке. Слава богу, он в безопасности!
Гвен могла довериться только мнению Лоуренса о том, насколько серьезна сложившаяся ситуация. Она подумала о нем, вспомнила день его отъезда. Ей захотелось заплакать. Разрыдаться. Перед глазами всплыл образ Кристины, садившейся в машину у отеля «Галле-Фейс», луч света упал на столик, где лицо Кэролайн сияло из серебряной рамки. «Хотелось бы мне поговорить с тобой, – подумала Гвен. – Может, ты дала бы мне совет, что делать».
Глава 24
Глава 24
Утро разгорелось яркое, полное нежного света, над озером голубоватой дымкой стлался туман. Казалось странным, что после такой ужасной ночи на берегу озера все так спокойно и обычно: деревья дышат влажной свежестью, трава покрыта росой. Однако запах горелого сыра продолжал висеть в воздухе рядом с домом и над засыпанным пеплом, разоренным двором, где кули наводили порядок. Гвен не отпускала от себя Хью и напряженно ждала появления Макгрегора.
В гостиную вошла Верити:
– Один из кухонных кули пострадал во время пожара.
– Сильно?
– Я не знаю.
– Скажешь мне?