– Наша главная проблема сейчас – что делать с работающими на плантации тамилами, – продолжил Лоуренс. – Большой ошибкой было не дать им права голоса. Это усилило у них ощущение несправедливости по отношению к себе.

Гвен кивнула. После пожара напряжение так до конца и не улеглось, мелкие вспышки недовольства происходили по всему Цейлону. В 1931 году разногласия обострились в связи с тем, что всем, кроме рабочих-тамилов, дали право голосовать.

– Не понимаю, почему их до сих пор считают временными поселенцами.

– Вот именно. Как я сказал, от этого только хуже, – добавил Лоуренс.

Хотя Гвен приходилось тщательно следить за домашними тратами и строго их ограничивать, в сравнении с рабочими она все равно жила в невероятной роскоши. С детства вся ее жизнь, каждый вдох, каждое сказанное слово, каждая мысль были нацелены на то, чтобы стать женой и матерью, и она в этом преуспела. Но видеть, как надежды Лоуренса на возрождение перечеркиваются снова и снова, было грустно. Хотя он и ворчал, когда отец Гвен вызвался платить за школу Хью, пока они не встанут на ноги, она с радостью приняла это предложение.

– Есть новости от Фрэн? – спросил Лоуренс.

– Она приедет через пару месяцев.

– Я рад. Мы многим обязаны твоей кузине. – Он потрепал сына по голове. – А теперь постарайся ради мамочки, Хью, тогда завтра я возьму тебя с собой на фабрику. Договорились?

Глаза мальчика засияли.

– Лоуренс, почему Верити опять здесь? Кажется, она просто не хочет оставить нас в покое.

Верити то и дело являлась к ним без приглашения под всевозможными нелепыми предлогами: то у нее в доме трубу прорвало и невозможно вымыться, то у нее голова разболелась от запаха рыбы. Выйдя замуж, она не перестала цепляться за брата, теперь в ее отношении к Лоуренсу проглядывало какое-то отчаяние, и Гвен чувствовала, что такое поведение должно подпитываться некими серьезными причинами.

Лоуренс насупился:

– По правде говоря, я и сам не знаю.

– Ты не мог бы выяснить, что случилось? Она слишком часто приезжает сюда для женщины, недавно вышедшей замуж. Ей нужно как-то разобраться в своих проблемах с Александром, а не сбегать к нам из раза в раз.

– Я попробую, но сейчас должен дать тягу – еду в Хаттон на грузовике.

– Не на «даймлере»?

Лоуренс отвел глаза:

– Он все еще в гараже, ждет ремонта.

После ухода Лоуренса Гвен села на стул напротив сына и погрузилась в мысли о золовке. Хотя Верити так и не избавилась от перепадов настроения, она в конце концов вышла за Александра Франклина, человека достойного, но скучного. Они жили на побережье, где у него была рыбная ферма. Этот брак шесть месяцев назад стал сюрпризом для всех, но Гвен испытала громадное облегчение и надеялась, что семейная жизнь поможет Верити выправиться. Однако, похоже, ее надежды не оправдались.