Гвен, силившаяся сдержать эмоции, согнулась пополам, как будто ее ударили в живот.

Партридж протянул руку, но она ее не взяла. Если она примет его сочувствие, все, что хранится под замком в ее душе, вырвется наружу, и тогда конец спокойствию. Гвен глубоко вдохнула и спросила:

– Можем мы что-нибудь сделать для бедного ребенка? – Она старалась говорить спокойно, насколько это было возможно, и крепко держалась за спинку стула. – У Лиони никого нет, понимаете. Только Навина… и мы.

– Я пришлю для нее кресло-каталку.

Губы Гвен разжались, и она судорожно крикнула:

– Нет!

– Если вам нужно мнение еще одного специалиста…

– Но она сможет плавать, правда?

Доктор улыбнулся:

– Какое-то время. Вода облегчит боль и снимет нагрузку на ноги и позвоночник.

– Но что дальше?

– Я покажу айе, как массировать девочке ноги. – У Партриджа слегка дернулся подбородок. – А вы сами решайте.

Гвен замялась:

– Джон, я вот подумала: если бы девочка оказалась в нашем доме раньше…

– Можно ли было избежать этого состояния? Вы это имели в виду?

Она кивнула и на миг задержала дыхание.

Партридж пожал плечами:

– Трудно сказать. Люди рождаются с этим недугом. У взрослых болезнь развивается медленно, принимает хроническую форму. Мы мало знаем об этом заболевании. А у таких юных созданий, как эта девочка, болезнь прогрессирует быстро.

– И?..