Осознание собственной вины и глупости неприятно царапало душу. В очередной раз Тимур почувствовал себя полнейшим ничтожеством. Ира была права во всем: он поступил, как неопытный пацан, повелся на поводу у случайных, поверхностных ощущений, даже не попытался копнуть глубже и выяснить правду. Малодушно отступил от своей любви, фактически без боя отдал ее другому.

— Ир… — хрипло произнес он, задохнувшись от переполняющих эмоций, но она, поглощенная своими переживаниями, не услышала его.

— Да я люблю тебя! — в сердцах выпалила Романова и судорожно вздохнула. — Как дура, люблю, несмотря ни на что. А ты просто издеваешься надо мной. Захотел — позвал, захотел — выгнал.

Запал иссяк, но она не могла остановиться, хотела высказаться до конца.

— Хватит. С меня довольно. Ты хочешь, чтобы я ушла? — Громов резко поймал ее за запястье, опасаясь, что она и правда уйдет. — Так вот, я не уйду. Нравится тебе это или нет.

Ирина тяжело дышала, приходя в себя после эмоциональной встряски. Ей не свойственно было такое поведение, обычно она всегда контролировала себя и держала все внутри. Эта пламенная речь опустошила ее, забрала все силы. Но после выплеска негатива, ей стало легко и свободно.

Тимур не знал, что сказать. Слова были лишними. Ира поставила ему шах и мат. Просто проехалась катком по самолюбию, но все это уже не имело значения. Он был безмерно счастлив — услышал главное. Ни на секунду не усомнился в правдивости ее фраз, да и не имел больше права сомневаться.

— Иди ко мне… — прошептал и потянул Иру на себя. Она неуверенно сделала шаг навстречу. — Пожалуйста…

— Громов, ты идиот, — покачала головой, но все же сдалась и опустилась на колени рядом с ним.

— Прости меня, я такой дурак… — не спрашивая разрешения, Тим притянул ее к груди и крепко сжал в объятиях, стирая все преграды между ними.

— Нет, ты идиот, — Ира обняла его в ответ, не задумываясь, простила ему все. Злость давно прошла, обида забылась, ей просто хотелось немного тепла. Его тепла.

— Моя… — он жадно вдыхал ее запах и никак не мог надышаться.

— Невозможный идиот, — она невесомо скользила пальцами по его лицу и улыбалась. Смогла. Все остальное было неважно.

— Я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива, — его голос звучал мягко и нежно, как мурлыканье ласкового котенка.

Ирина трепетала от волнения, чувствовала, что Тимур наконец оттаял, открыл ей свою душу, и теперь все было в ее руках.

— Но почему ты не хочешь спросить у меня, что мне нужно для счастья?

— Хочу, — он улыбнулся и поцеловал ее пальчики. — Что тебе нужно?