— А что с Таней? — едва слышно спросила Ирина и замерла, все еще опасаясь услышать ответ.

— С ней все хорошо. Она со Стасом… — коротко пояснил Тим и, развернув ее спиной к себе, повел в соседний кабинет, где Галина накапала успокоительное.

— Я услышала выстрелы и…

— Все, правда, хорошо. Никто не пострадал, — он намеренно умолчал о мертвом преступнике, не хотел, чтобы она видела всю эту мерзость.

— Слава Богу, — шумно выдохнула Романова и приняла из рук медсестры стакан с лекарством.

Тула. Городская клиническая больница №7

Солнце медленно скрывалось за плотной ватой облаков. Свежий летний ветерок проникал в кабинет через приоткрытое окно, а липкая духота наконец уступила место легкой вечерней прохладе.

Таня заполняла документацию, честно пытаясь включиться в работу, но то и дело отвлекалась на посторонние мысли.

Сегодняшний день отнял много сил, в особенности моральных. Несколько часов она провела в процедурном кабинете наедине с опасным преступником. Мужественно держалась, стараясь не демонстрировать слабость, и выполняла свой профессиональный долг. Однако душевное равновесие все же дало сбой, когда Куликова поняла, что выбраться из этого кабинета будет не так-то просто, если вообще возможно. Помощи ждать было неоткуда, оставалось только смириться и подчиниться.

Голос Дымова прозвучал как гром среди ясного неба. Она назвала его по имени машинально, была уверена, что всего лишь выдала желаемое за действительное. И тогда нервная система дала сбой — Таня заплакала. От бессилия. От безысходности.

А дальше все как в кино: угрозы, крики, выстрелы. События мелькали, словно кадры в замедленной съемке. Казалось, пролетела целая вечность, а на самом деле прошло только несколько минут. Самых страшных минут. И если бы не Стас…

Его крепкие объятия, нежные прикосновения и невероятная мужская энергетика действовали лучше любого лекарства. Таня чувствовала себя под защитой и совсем потеряла бдительность. Просто не успела опомниться и подумать — слишком нуждалась в нем, в его поддержке. Но сейчас вдруг осознала, что для него это всего лишь работа, служебный долг. А все остальное — не более, чем проявление жалости, и в их отношениях не поменялось ровным счетом ничего.

Дверь без стука отворилась, и в кабинет вошел Дымов.

— Все нормально?

— Я не знаю… — Куликова неопределенно пожала плечами и даже не взглянула в его сторону. Была полностью погружена в свои мысли.

— Чувствуешь себя как? — Стас предпринял еще одну попытку и подошел ближе. Роль психолога давалась ему с трудом, он в принципе редко проявлял сострадание, но сейчас ему было важно знать, в каком состоянии находится Таня.