— Но нет сомнений в том, что победа будет за нами, — сказал Гастон Орлеанский*. — Мы так или иначе, большей или меньшей ценой, возьмём Ла-Рошель!

— Несомненно, — подтвердил Басомпьер. — Вопрос только — когда? Я согласен, пусть взятие города обойдётся дороже, но куда лучше, если высокую цену платит армия противника, а не ваша!

— Вы совершенно правы, — отозвался Ришелье. — Мне кажется, если город не падёт до наступления холодов, нам остаётся только одно средство…

— Что же, монсеньор?

— Ждать. И уповать на Бога, чтобы он изменил обстоятельства в Англии.

На лице герцога Орлеанского мелькнули некоторые сомнения после слов кардинала. Задумчиво подкрутив усы, его высочество устремил на Монсеньора пристальный взгляд. И безмятежное выражение лица Ришелье укрепило его в этих подозрениях еще больше.

Невозможно подумать, будто брат короля сомневался во всемогуществе Бога, просто сам страстный любитель плести интриги, Гастон Орлеанский усомнился в том, что такой политик, как Ришелье ничем не постарается помочь тем переменам в английской политике, о которых он только что говорил.

Ла-Рошель держалась всю зиму. И весна не принесла ожидаемых перемен. Неподалёку от Бюзея опять объявилась мадам де Шеврез. Но и в этот раз герцогине пришлось бежать, и она успешно проделала это, ускользнув от слуг кардинала. Предполагали, что герцогиня настойчиво пытается передать какое-то послание англичанам.

Возможно, знай кардинал содержание этого письма, ей бы не стали чинить препятствий. Это даже могло изменить (по крайней мере, ускорить) ход войны. Но ни мадам, ни письма не смогли задержать заставы и высланная немедленно погоня.

Дю Гартр вернулся ни с чем, еще более злым, чем он ходил всё последнее время. Упорство рошельцев не доставляло ему удовольствия. Тем более, что родовые земли графа были неподалёку, близ Ниора.

Лоранс предупредила, что некоторые намёки дю Гартра услышаны, и если кому-нибудь захочется проследить его связь с рошельцами по ветвям родословного древа, то далеко в чащу этих ветвей ему лезть не придется.

Дю Гартр выпросил назначение в австрийскую дипломатическую поездку; кардинал с неохотой подписал ему дорожный паспорт, и граф-тигр скрылся на следующий же день.

Меллиса заволновалась, и вовсе не потому, что этот поспешный отъезда напоминал бегство. Следом за Австрией, через месяц уйдёт гонец и в Мадрид. Ее вполне могут включить в ближайший момент в игру при испанском дворе. Тем более, сто попытки проникнуть в осаждённый город проваливаются одна за другой, а положение крепости Сен-Мартен в кольце англичан хуже, чем положение Ла-Рошели. Англии не хватает сил, Бэкингем собирает новую армию в помощь гугенотам и, вполне возможно, думает о союзнических договорах с Данией, Фландрией… Австрией?