Валлюр усмехнулся:

— Но делать выбор мне-то пришлось не во Франции, а в одном из германских княжеств. И Ришелье не был еще кардиналом, не то что Великим кардиналом и главой королевского совета.

— Это в каком же году?

— В двадцать втором. Как раз накануне великих событий в жизни вашего Монсеньора*.

— И где именно в Германии?

— Вам так нужно знать точное место?

— Хотелось бы понять о вашей жизни возможно больше, — любезно сказала Меллиса, но интерес ее был совершенно искренним. Она сравнивала историю Валлюра со своей собственной. — Где происходил ваш выбор, маркиз?

— В долговой тюрьме. Студенческая жизнь как-то не располагает к осмотрительности вообще, с кредиторами, с полицией…

— Разве вы не могли просить помощи у родных?

— У отца, вы хотите сказать? Не смейтесь. Валлюры разорены на протяжении не менее трёх поколений. Не я же один довёл наш род до столь глубокой долговой ямы!

— Однако вы верный наследник семейных традиций!

— Что делать. Nobless oblige*.

— Я поняла, — кивнула Меллиса. — Что дальше?

— Мне предложили помочь в одном деле, оно касалось профессора из университета в том городе, где я учился. Старик кому-то мешал. А я был любимый ученик. Непутёвый, конечно, и вполне подходящий для этой игры. Мне предлагали это очень влиятельные люди, и были они весьма настойчивы и красноречивы. Да и грозил профессору не костёр, не тюрьма… Громкий скандал, потеря места в университете, не более. Отказываться было крайне глупо.

Меллиса снова посмотрела вверх, на его лицо. Валлюр наклонился, перегнувшись через спинку кресла. Их глаза были близко.

— Вы согласились?

Его губы дрогнули в иронической усмешке:

— Нет…

— И что было потом?

Он выпрямился, отдаляясь.