– Это надо же – потерять паспорт! А теперь потеряла голову! Что она будет делать? Какой-то там адвокат. Она думает, что он так и бросится ей на выручку.

– Тулио, Тулио, – улыбаясь, покачала головой дона Зели. – Да ты просто ревнуешь. Да, да. И не смотри на меня так. Ничего с Женуиной не случится. Она найдёт какой-нибудь выход. И ведь она же не одна – с ней Мерседес. А ты рев-ну-ешь! Всем хорошо известно, как ты относишься к Жену. Ты же любишь её, ведь, правда? И наберись ты, наконец, смелости – скажи ей об этом!

Дона Женуина прощалась с сеньором Сармиенто.

– Вам надо обязательно побывать в Рио. Остановитесь в моём доме, будете жить у меня. О чём вы говорите – нет времени! Его никогда нет – оно идёт быстрее, чем часы! Свободного времени не ждут, его ищут. И вы найдёте. Мне очень понравилась Барселона. Но, уверяю вас, Рио – это то, что каждый человек должен увидеть хотя бы раз в своей жизни!

Адвокат улыбнулся и сообщил, что на её имя пришёл факс.

– Кто такой Факс? – заволновалась Женуина. – Не знаю я никакого Факса, мы не знакомы, это какая-то ошибка. Ах, просто сообщение? От Мерседес? Вот оно что, она задерживается. Я-то после полуночи всегда ложусь спать! – Она помолчала и неожиданно закончила свою речь: «Сеньор Саренто, я хочу пригласить вас на кружку пива».

Дона Лаис и доктор Конрадо покидали ресторан. Вечер действительно удался на славу: давно уже не говорили они так доверительно друг с другом, не были так нежны. В проходе между столиками они вдруг увидели Буби.

– Я шёл, чтобы поздороваться с тобой, Лаис, – сказал он смущённо. – Я сижу там, в углу, со своей студенческой компанией. Решили вот повеселиться немного…

Конрадо прошёл вперёд – он не хотел, чтобы Лаис подумала, будто он прислушивается к её разговору с этим парнем.

– Приятно было увидеть тебя, Лаис! – Буби улыбнулся своей самой широкой улыбкой.

– Приятно было увидеть тебя, Буби! – не менее широко улыбнулась Лаис в ответ.

Конрадо видел улыбку жены, улыбку Буби. Он вдруг почувствовал, что радость от вечера, проведённого вместе с женой, вдруг ушла, исчезла, испарилась. Не осталось ничего, кроме пустоты, которую понемногу стала заполнять тоска. И не просто тоска, но боль, недоверие, подозрительность… Вечер для него был испорчен. Он не стал дожидаться Лаис и, помрачнев, один пошёл к машине.

Дона Венансия уже собиралась лечь в постель, когда в дверь её спальни робко постучал слуга. Венансия не любила, когда нарушали её чёткий распорядок дня. Режим она соблюдала строго. Режим сохраняет женщине молодость, любила она повторять. Слуга сказал, что её просят к телефону, причём срочно. Дона Венансия, спускаясь по лестнице вниз, недоумевала, кто же осмелился позвонить ей в такой поздний час. Голос был незнакомый. Но то, что она услышала, заставило её позабыть о необходимости соблюдать режим. Отдав распоряжение вызвать машину с шофёром, она бросилась одеваться.