– Да, я всё собираюсь тебе сказать, что это не та кровать, на которой мы…

Но Тулио остановил её поцелуем.

Их забытьё прервал возглас Родриго: «Мама!»

Родриго стоял на пороге спальни.

Женуина села, натянув до подбородка простыню. Тулио повернулся спиной к двери и укрылся с головой. Сюжет был, что называется, пикантный. Когда-то Родриго побывал в такой же ситуации, только в дверях стоял взбешённый Алваренга, а он, сопляк, подросток, судорожно натягивал брюки.

Кажется, Родриго понял, что испытывал Алваренга, увидев свою дочь в любовных объятиях. Но странно, он не помнил своей растерянности и унижения!

– Сынок, я думала, ты на работе. Я даже представить не могла… – лепетала Женуина.

– Это уж совсем ни на что не похоже! В нашем доме! В твоей спальне! В постели, которую ты когда-то делила с моим отцом! – Гнев Родриго был неподделен.

– Нет, ты не прав! Я уже давно купила новую кровать. – Женуина чуть не плакала от стыда.

– Чего ты добиваешься, мама? Чтобы дона Эмилия и наши соседи кричали на всех углах, чем ты занимаешься теперь, когда твои дети покинули дом?

И тут не выдержал Тулио. Он встал, закутавшись в простыню, напомнив римского сенатора.

– Никто не посмеет так сказать. Потому что это жестоко и несправедливо! А потом, твою мать здесь все знают и уважают. Тебе самому это хорошо известно. Кроме того, она одинокая женщина и имеет право жить, как ей хочется!

– А вам следовало быть более скромным! Вы понимаете, каково мне было на это смотреть? Понимаете? – не унимался Родриго.

– Ты прав, Родриго. Мы все действительно оказались в неловком положении. Но так получилось случайно. Я ни в коем случае не хотел плохого. Отнесись к ситуации с юмором.

– Дело в том, что я тоже живу в этом доме! И поэтому могу здесь появляться в любое время! Или теперь мне это уже не положено? Ничего себе юмор!

– О чём ты говоришь? Что это за тон ты взял?! Никто не собирается выгонять тебя из дома. – Женуина тоже оправилась от шока. Натянула халат.

– Мы собираемся пожениться! – гордо сказал Тулио.

– Пожениться? Вот как?

– Но ты всё равно будешь жить здесь, Родриго, – торопливо добавила Женуина.

– Да? Вы очень великодушны.