Женуина оторопела от такой непривычной нежности и сразу же спросила:

– Что случилось, дочка?

– Мама! У меня будет ребёнок!

– О, Боже мой, какая радость, значит, Эрме не ошиблась, когда говорила, что ты похожа на беременную.

– Мама, что ты несёшь? На этой неделе мы с Дугласом уезжаем в Барселону, что мне делать в Европе с этим ребёнком в пузе?

– Мерседес, нельзя так говорить. – Жену нежно обняла её. – Ребёнок всё слышит и всё понимает. Ты должна быть очень осторожной, ты должна любить его.

– За что я должна его любить? За то, что я поставила крест на моей единственной любви? А теперь этот ребёнок перечеркнёт все мои планы?

– Прошу тебя, не говори так. Дети – это благословение Господне, он поможет тебе, дочка, с ним тебе легче будет жить на свете.

– Ну что ты заладила, как святоша, я не желаю ехать в Европу с этим ребёнком в животе.

– А тебе и не обязательно туда ехать, оставайся здесь, я буду тебе помогать.

– Да как ты не можешь понять, что мне не нужен этот ребёнок ни здесь, ни в Европе!

– А вот об этом надо было думать раньше, – жёстко сказала Женуина. – Теперь уже ничего не поделаешь.

– Ты ошибаешься, ещё не всё потеряно.

– Что ты вбила себе в голову, Мерседес?

– То, что все другие женщины: я избавлюсь от этого ребёнка.

Они обе не видели стоящего в дверях Аугусто. Как только он увидел из окна Мерседес, неодолимая сила, как всегда, повлекла его в дом Женуины.

– Я запрещаю тебе это делать! Слышишь, запрещаю! – крикнула Женуина.

– Я так и знала, – незачем было приходить к тебе. – Мерседес резко повернулась, пошла к двери и тут увидела Аугусто.

– А ты что здесь делаешь? Иди домой, твоя подружка, наверное, тебя заждалась! – заорала она на Аугусто.

– Послушай, Мерседес, я всё слышал. Не надо сейчас так кричать.