– Послушай моего совета: не отходи от него ни на минуту, когда-нибудь он решится. Но ты должна знать, что двадцать пять лет счастливой семейной жизни – это серьёзная вещь, поэтому постарайся не влюбиться в него.

На этот раз Эмилия не притворялась. После невольного убийства Манэ Бешиги она находилась в тяжёлом стрессовом состоянии. Урбано измучился с нею и поэтому радовался, когда в доме был кто-то из посторонних. Сегодня пришли Вашингтон и Буби. Вашингтон, как всегда, глазел в телевизор, а Буби играл с Урбано в шахматы.

– Господи, это до сих пор стоит передо мной, он умер у меня на глазах, это просто страшный сон. – Эмилия маячила по комнате, повторяя одно и то же.

– Всё пройдёт, поверь, дорогая, а сейчас тебе лучше немного отдохнуть. Если бы Эрме была здесь, она бы, дала тебе успокоительного. Нам сейчас её так не хватает, а она захотела подзаработать у родителей Аугусто.

– А что, она больше не вернётся сюда? – с интересом спросил Вашингтон.

– Конечно, вернётся, но ей придётся ночевать там до тех пор, пока дона Лаис не приедет домой.

Буби резко встал, лицо его было озабоченным.

– Но, мы же, не доиграли партию, – сказал Урбано.

– Пусть остаётся на доске, я долго не задержусь, мне нужно решить кое-какие дела.

– Это, наверное, важные проблемы, да? Если ты так сразу бросаешь выигрышную для тебя ситуацию?

– Да, иногда в жизни случается неожиданное. Так ведь сеньор Урбано? Жаль, что с этим делом мне придётся разбираться одному.

– Сейчас, когда мне все так нужны, меня покидают – Эрме, Буби… Хоть ты останься, Вашингтон! – заныла Эмилия.

– Нет, мне тоже пора. У Буби, наверное, действительно что-то случилось, у него такой озабоченный вид, я пошёл, до вечера.

Когда Вашингтон ушёл, Урбано сказал:

– Знаешь, Эмилия, у Буби что-то серьёзное случилось.

– По-моему, в этом деле замешана женщина, – ответила Эмилия.

– Эмилия, ты будешь жить! – радостно воскликнул Урбано. – Ты возвращаешься к жизни!

Патрисия и Уго метались, как мыши, в тёмном гараже. Патрисия рыдала и клялась, что больше никогда не поддастся на уговоры Уго «пощекотать нервы». Фонарик погас – села батарейка. Патрисия выла во весь голос, и в этот момент щит, закрывающий въезд в гараж, начал подниматься и в просвете появилось улыбающееся чёерное лицо Вашингтона.