— Так уж обязательно прославлять колготки? Прославляли бы уже лицо или… грудь…

Тут он покраснел. Забыл, что выглядел по-взрослому. К счастью, бабка не особенно прислушивалась.

— У императрицы были красивые длинные ноги! — громко произнесла она и оглянулась по сторонам. Присутствующие одобрили этот демарш кивками…

Дождавшись, когда гости отвлеклись, старуха продолжила, уже шёпотом:

— И она стремилась их всем показать, свои здоровенные ножищи, устраивала специальные балы с переодеваниями, где даже старым и жирным придворным дамам вменялось в обязанность носить лосины…

— Даже старым и жирным?

— Да! А кто уклонялся, платили штраф…

— Идиотизм…

Мадам вздрогнула, прижала палец к губам.

— Тс-с-с!

Мимо них промчались несколько танцующих парочек, которые, при приближении, сделали то же самое. Лица их на момент сделались суровыми.

— Тс-с-с!..

— Тс-с-с!

— Тс-с-с!

Максиму сделалось смешно, хотя смеяться в тот момент, похоже, граничило с самоубийством. Однако же он прошептал:

— Расскажите ещё что-нибудь из этой серии!

— Да ну… Что ещё? — таким же шёпотом ответила старуха. — В том безмозглом веке всё было примерно так же, как сейчас: сплошная бесхозяйственность и разгильдяйство. После постройки Зимнего дворца в государственной казне осталось ровно два рубля… Вот и начальник наш такой же ворюга… Думаешь, зачем он требует прославлять мотовку? Чтоб на её фоне выглядеть более-менее прилично в глазах общества…

— Вы говорили, он удрал? Куда?

— За границу, правит нами оттуда! Заочник хренов…

Максим хотел спросить, зачем сбежавшему правителю общественное мнение, но внезапно пробил час помолвки, и их с Кристиной вызвали для обручения. Сама помолвка прошла гораздо скромнее, чем вступительная часть, длилась не более десяти минут. Молодых заставили надеть прозрачные, почти невидимые глазом и совершенно неосязаемые кольца, а также приложиться к портрету. То был непременный ритуал всех свадеб и помолвок. Затем гости поспешили удалиться, стремительно и тихо, почти по-английски, ни с кем не прощаясь. Разве что каждый из них перед дверью приложил палец к губам и сказал: «Тс-с-с!..»