– Да, я подумала, что можно еще раз попытаться поднять скверну, но для этого тебе придется потрудиться.

– Вытянуть ее я могу в любом месте, не в этом сложность. Я просто не хочу быть замеченным в этом деле.

– С каких это пор ты закон уважать стал?

– Представь себе, без надобности я его не нарушаю, хотя причина не в этом. Физическое уничтожение девчонки нам не поможет. Отец хочет ее душу, потому мы и потревожили скверну, она единственная могла бы все ''шито-крыто'' провернуть. К тому же ты сама о заклятии говорила.

– О заклятии не волнуйся, его можно снять. Правда, всего на несколько минут. Так что тебе придется поторопиться, но этого должно быть достаточно. Ну а для того, чтобы остаться вне подозрения, я разрешу тебе воспользоваться моим телом. Ты должен войти в него и вызвать скверну, пока я буду свое дело делать.

– Хороший план, – растянул Зверь губы в добродушной улыбке, – умная ты. Любую помощь, которая тебе понадобится, я обеспечу.

– Да я думаю, своими силами справимся. В крайнем случае Илзу подключу. Ты, главное, девку направь в мою сторону.

– Без проблем.

– Только вот еще что. Дочке моей не говори ничего. Она не при делах.

– Ты хочешь сказать, она не пошла по твоим стопам?

– Нет, она, видишь ли, целительницей хочет быть, хотя гадает и предвидит порой лучше меня. Вся в своего папашу, тот тоже вечно всех спасает.

– Как же ты тогда ее подключишь?

– К сожалению, только обманом.

– Нехорошо как-то собственную дочь в темную использовать, – задумчиво проговорил Зверь.

– Ты еще о совести вспомни, – вспылила Хэлга, – кому это все надо в конце концов, мне или тебе.

– Не беснуйся, – отрезал Зверь, – делай, как знаешь.

*******

Несколько часов провела Ирен в безрезультатных поисках подруги. Периодически она наведывалась в каюту в надежде застать Лину там. Но, не обнаружив следов ее пребывания в комнате, все больше нервничала. Ее записка к той, оставленная ранее с просьбой возвестить о месте своего нахождения, так и оставалась без ответа. Снова и снова она отправлялась на розыски, сама удивляясь своей настойчивости и не понимая причины неотступного беспокойства.