Повинуясь порыву сказать что-нибудь, я приоткрыла рот, но смогла издать только какой-то животный, гортанный стон, смешанный со всхлипом, когда он так же резко и неожиданно достал палец, а вернул в меня уже два. Мне инстинктивно захотелось свести бёдра вместе, но получилось лишь плотнее обхватить его своими ногами и сжаться вокруг пальцев ещё сильнее.

Я ничего больше не чувствовала в своём теле. Не могла понять, на талии ли его вторая ладонь или сжимает мои волосы, продолжают ли его губы покрывать поцелуями шею, прикусывают мочку или просто упираются в висок. Всё сосредоточилось только на этом новом, странном, остром и болезненно приятном ощущении распирающей наполненности, которое очень не хотелось терять.

— Тебе не больно? — его голос охрип до неузнаваемости, плечи под моими ладонями рвано поднимались и опускались в ритме со сбившимся, тяжёлым дыханием. Я облизывала губы, пытаясь совладать с собой и вымолвить хоть одно короткое слово, но только качала головой, стыдливо и еле заметно подаваясь бёдрами ему навстречу. Пальцы почти покинули меня, сорвав с губ разочарованный, жалобный всхлип, а потом снова вошли на всю длину. И снова.

Снова, снова, снова.

— Точно не больно? — прошептал Максим мне на ухо, делая свои движения более плавными и неторопливыми.

— Нет, — на выдохе выпалила я, мысленно умоляя его поскорее догадаться, как безумно сильно мне хочется большего. И, не в состоянии просто озвучить свои желания, потянулась дрожащими руками к застёжке на его джинсах, но тут же оказалась перехвачена им.

— У меня нет презерватива, — он остановился и попытался поймать мой взгляд, который я усердно отводила в сторону, желая расхныкаться от обиды. — Давай без него? Я обещаю, что сделаю всё как следует.

Я была уверена, что никогда и ни за что не соглашусь на такое. Потому что с трепетом выслушивала все мамины страшилки и хорошо усвоила, какие бывают последствия. Потому что всегда считала, что желание секса не должно напрочь отключать мозги. Потому что глупо верить тем обещаниям или признаниям, которые звучат, когда мы оба наполовину раздеты.

Но вся моя рассудительность испарилась, когда его ладони легли в изгиб талии, влажный лоб упёрся в моё плечо и он тихо прошептал:

— Пожалуйста, Поль. Я так тебя хочу.

Ничего больше не говоря, чтобы не выдавать свои сомнения испуганным дрожащим голосом, я снова потянулась к его джинсам. Успела расстегнуть пуговицу, прежде чем он подхватил меня и отнёс на кровать.

Голова кружилась и всё плыло перед глазами, пока мы впопыхах стягивали остатки одежды и целовались, целовались, целовались. Его губы срывались вниз, проходились по шее и груди, чувственно касались живота, прокладывали дорожку от пупка всё ниже и ниже, вынуждая до боли сжимать пальцами его волосы, а потом возвращались и снова терзали мой рот до жгучего, саднящего чувства.