— И знаешь, что получается? — почему-то я снова шептала, хотя в этом не было никакой необходимости. Но горло начинало сводить от подступающих слёз, уже начавших размывать очертания окружающих предметов. — Получается, Максим, что ты тоже дурак. Феерический.

Потом я пыталась доказать ему, что все те претензии — пустые и необоснованные, рыдая у него же на плече. Потом сбивчиво рассказывала про то, как сама хотела помириться, но он уже встречался с какой-то девушкой (как оказалось, она бросила Максима через три недели, устав от того, что он постоянно называл её Полиной). Когда события дошли до момента, где я видела его в торговом центре, он уже истерично хихикал и старательно вытирал с моего лица слёзы и следы размазавшегося шоколада.

— И вообще, тебе звонят какие-то… тёлки! — надулась я, наткнувшись взглядом на оставшийся после Егора конструктор, маленькой горой сваленный в углу гостиной. — Я сама видела!

— Когда это? — искренне удивился Иванов, чья ладонь очень быстро переместилась с головы и уже внаглую мяла мою ягодицу.

— А вот тогда! — мои пальцы бесцеремонно ткнули в оставшееся от синяка жёлтое пятно на лбу под вылетевшее из Максима сдавленное «ой».

— Так это староста нашего потока. Передавала мне задания от преподавателей. А ты вообще бешеная, Романова, из-за ревности людей калечить!

— Во-первых, это просто совпадение. Во-вторых, сам ты бешеный! — ради справедливости пришлось даже уклониться от его настойчивых попыток укусить меня за часть груди, выглядывающую из-за подушки. — А в-третьих, мы вообще-то разговариваем!

— Я не хочу больше разговаривать…

— А вот я, наоборот, очень хочу! — показать ему язык стало роковой ошибкой, потому что скорость моей реакции оставляла желать лучшего, и уже спустя мгновение меня самым бесцеремонным образом склонили к поцелуям. Ну ладно, мягко подтолкнули прижавшимися пухлыми губами, а склонилась я уже сама, заодно с удовольствием провела по его спине ноготками. Между прочим, накрашенными в одном из принадлежащих его матери салонов…

И тут-то до меня дошло, что именно казалось таким странным в последние две недели (конечно, кроме моего проживания в квартире бывшего парня с его годовалым братом, брошенным на произвол судьбы своими родителями).

— Мне домой надо! Срочно! Меня же мама убьёт! — испуганно воскликнула я, отшатнувшись от него и собираясь немедленно бежать за своими вещами. Вернуться в отчий дом я обещала ещё в прошлые выходные, когда по телефону заверяла маму, что обязательно нагоню все прогулы в университете и точно не обеспечу её внуками до момента его окончания.