Но эти два года… Я об этом только мечтала. И…
52. Влад
52. Влад
52. Влад— Можете быстрее?
— Мотор на пределе, — терпение в голосе водилы начинает истекать, — и тут гребаный лес и хреновая дорога. Еще быстрее — и мы кончим где-нибудь в овраге.
— Просто мне надо было вести…
Моего плеча касается рука — я дергаюсь назад так резко, что Яр чуть не получает по морде. Я только в последний момент спохватываюсь.
— Уймись уже, — советует мне брат спокойно, — ты все рассчитал. Мы летим на пределе. Быстрее, чем ехали они. Разрыв между их приездом и нашим будет минимальным.
— Он будет, Яр, — я встряхиваю головой, осознавая, как многое можно успеть сделать за жалкие полчаса-час с одним хрупким уязвимым Цветочком. И примириться с этим… Принять как неизбежный урон…
Нереально.
Что ж, я предупредил Тагира, когда вызнавал, куда уехало его отродье, если моя Маргаритка пострадает — то сыночка дядюшка будет собирать по всему лесу, из мелких кусочков. Это ничего не компенсирует, но я хотя бы дам своей ярости выход.
А её после просмотренного «фильма» у меня столько — на пять берсерков хватит.
Все отошло на второй план. Закон, который я сегодня буду нарушать. Ранения, которые я понес. Все люди мира.
Видео… Многое поставило на свои места. Например, то, почему выродок Валиев-младший решил не выжидать, пока украденная у Сивого флешка дойдет до меня. Он просто понял, что ему не жить.
Видео было необработанным, нетронутым. И пусть снимали его с четкой целью не светить лиц никого из ублюдков — но опознать Тимурчика было очень просто. Даже по тому, что в одном из ракурсов светилась приметная его татуха на брюхе. Дебильная, пошлая, примитивная, и знакомая мне — на первых порах, когда я еще не послал Тагира и его отродье в задницу — один раз мы были с ними в сауне.
И кадры щенок хотел удалить именно те, в которых я мог узнать его.
Я и узнал.