Порой Фионе казалось, будто ее сражения никогда не закончатся. До сих пор они с Джо только и делали, что сражались. Фиона вовлекала в свои сражения и других. Это касалось ее благотворительных акций, школ в Ист-Энде, созданных ею вместе с мужем, и, конечно же, движения за женское равноправие. И сегодня на короткий блистательный миг ей показалось, что одно сражение они с соратницами выиграли. Тяжелое сражение за избирательное право для женщин. Победа, одержанная на родине, давала Фионе надежду на победу, которая будет одержана вдали от Англии. Совсем недавно в войну вступила Америка. При поддержке американских солдат, американского военного и финансового могущества война вскоре закончится. Должна закончиться, иначе через какое-то время воевать станет некому.

Король закончил подписывать документ и поднял ручку. Раздались аплодисменты. Кто аплодировал сдержанно, другие, вроде Фионы, более восторженно. Фотографы торопились запечатлеть исторический момент. Затем собравшихся ждало шампанское и чай с пирожными.

К Джо подошел кто-то из парламентариев. Кейти умчалась, надеясь взять короткое интервью у нового премьер-министра Ллойд-Джорджа. Миллисент и Сильвию окружили газетчики, а Фиона, переполняемая эмоциями, удалилась в тихий уголок зала, чтобы успокоиться.

Достав из сумочки платок, она промокнула глаза, тайком высморкалась, потом встала у окна. Она смотрела на зимний февральский пейзаж и ждала, когда улягутся взбудораженные чувства и она вновь сможет говорить, не опасаясь расплакаться. Она уже хотела пройти туда, где находился король, окруженный плотным кольцом, когда вдруг почувствовала, как к ее щеке прижалась нежная щека, а на плечи легла рука. Это была Кейти.

– Ма, ты и в самом деле хорошо себя чувствуешь?

– Превосходно, дорогуша.

– Тогда почему ты не со всеми? Тебе бы чокаться с королем и мистером Ллойд-Джорджем, а не кукситься в углу.

– Ты абсолютно права, – улыбнулась Фиона. – Я сейчас к ним пойду. Просто немного устала, как обычно устаешь в конце крупных событий.

Кейт обняла мать за плечи. Дочь была возбуждена не меньше Фионы.

– Но ма, это еще не конец. Совсем не конец.

– Не конец? – спросила Фиона, глядя в прекрасное юное лицо дочери и в ее лучистые умные синие глаза.

– Нет. Я решила баллотироваться в парламент от лейбористской партии. Я не могу ждать, пока мне стукнет тридцать, чтобы участвовать в делах моего правительства. Никак не могу. Мистер Ллойд-Джордж установил женщинам слишком высокую возрастную планку для голосования. Наверное, побоялся, что женщины окажут ощутимое влияние на правительство. Зато возраст для баллотирования в парламент вполне подходящий. Голосовать я не смогу еще целых одиннадцать лет, зато через каких-то два года мне исполнится двадцать один, и я начну собственную избирательную кампанию. Как только окончу университет, займусь ее подготовкой.